Я обхватила ствол дерева, как будто от него зависела моя жизнь, сильно дрожа и тихо хныкая, пока фейри разрывал на куски мужчину внизу. Когда его крики прекратились, хруст его костей в мощных челюстях все еще преследовал меня. Я просидела там всю ночь, пока на следующее утро не набралась смелости спуститься вниз и украсть оружие у полусъеденного охотника. Оно ему больше не понадобится.
После этого мне приходилось заставлять себя возвращаться в лес бесчисленное количество раз, несмотря на пережитый шок и страх, потому что иначе мы бы умерли с голоду. Мама никогда не узнает, какую цену я заплатила за ее образ жизни.
Мужчины заняты тем, что связывают Фиад Ши, но я не могу отвести взгляд от колышущегося тумана. Кандра стоит рядом со мной, и я знаю, что она тоже это чувствует.
— Ты когда-нибудь мечтала побывать там, в Ином мире? — спрашивает Кандра, ее голос звучит хрипло, а глаза поднимаются к моим.
— Совершить паломничество в Иной мир? — я поднимаю брови. — Не думаю, что они разрешили бы крестьянским девушкам перейти на ту сторону. Женщины высокого положения всю жизнь тренируются, чтобы пройти в царство фейри и по возвращению стать жрицами.
Она с тоской выдыхает.
— Было бы так легко переступить через эту трещину между мирами, прямо здесь и сейчас.
— Как бы ты вернулась? — я кладу руки на бедра. — Что, если магия выберет тебя и оплодотворит твою утробу по возвращении? Никто не поверит, что такие, как мы, смогли забеременеть от магии. Тебе придется растить ребенка без поддержки ордена жриц, как еще одного голодного бастарда.
Кандра смотрит мне прямо в глаза.
— Кто сказал, что я захочу вернуться? — она уходит, и прежде чем я успеваю последовать за ней, Брайан выдает череду сильных ругательств.
Я обхожу трещину, мои ботинки хрустят по льду. Брайан приседает перед другой трещиной в нескольких десятках футов от нас. Она огромная, из нее вырываются потоки тумана, а вокруг нее раскинулся огромный участок снега по щиколотку.
Белый ковер не такой чистый и ровный, как тот, по которому прыгали олени. Он покрыт сотнями грязных следов, ведущих из Иного мира прямо в наш. Похоже, что здесь прошла небольшая армия, чьи следы ведут по каменистой тропинке, прямо к нашим домам.
Лицо Брайана бледнеет, и его широко раскрытые глаза встречаются с моими. Мое сердце с болезненной силой останавливается, а в животе зарождается сильная паника. Голова кружится от мыслей о смерти, разрушении и хаосе, которые фейри обрушат на наши земли. Мне с трудом удается втянуть воздух в легкие, особенно когда в моей голове мелькает образ моей беспомощной семьи. Остальные собираются вокруг, но никто из нас ничего не говорит.
— Судя по количеству снега, который нанесло, эта трещина явно ведет в Зимний двор Фэйландса, — наконец произносит Брайан дрожащим голосом. — Эти следы, должно быть, принадлежат гоблинам, или, боги нам в помощь, высшие фейри снова ступил на наши земли.
С большим усилием заставляю свое тело подойти к Брайану и к этим следам. Я приседаю рядом с ним и провожу пальцами по одному из отпечатков. Он маленький. Немного меньше моего.
— Разве высшие фейри не должны быть больше людей? — спрашиваю я. — Эти следы слишком малы для взрослого мужчины.
Остальные кивают и бормочут что-то о гоблинах.
Мы отправляем Кейна и Чада, которые несут между собой наш трофей Фиад Ши обратно в город, а остальные следуют по следам гоблинов через лес. Их легко выследить, стопы гоблинов поднимают листву и оставляют большие следы в грязи. Все, к чему они прикасаются, покрывается гнилью и разложением. В местах, где они карабкались по бревнам, древесина полностью разложилась. На стволах живых деревьев видны отпечатки рук из мягкой плесени, а на зеленом ковре из мха — пятна черной гнили.
Когда мы добираемся до края леса к югу от Пойнт Вуденд, до нас доносятся крики. Высокие вопли и стоны — это звуки резни, которые я слышу задолго до того, как мы выходим из-под покрова деревьев и заглядываем за гранитные глыбы.
Деревня Гровбери лежит под нами, чуть дальше леса на горе.
Все мое тело неконтролируемо дрожит, когда я прячусь за валуном и наблюдаю, как разрушают поселение. Огромные столбы черного дыма поднимаются из нескольких двухэтажных зданий, а желтые и оранжевые языки пламени лижут деревянные опорные балки. Соломенные крыши рушатся, бросая в небо пепел и красные угли.
Я протягиваю руку, и черные хлопья падают на нее. Меня охватывает внезапное желание стряхнуть с кожи и одежды все до последней пылинки, потому что на ней, наверное, полно остатков мертвецов.
Мощеные дороги окрашены в багровый цвет от пролитой крови. Люди бегут во все стороны, даже не пытаясь защищаться, а гоблины рубают их топорами. Фейри останавливаются, чтобы порезать своих жертв на мелкие кусочки, добавляя их к реке крови.
Их должно быть от пятидесяти до ста, ужасные существа ростом пять футов, с тонкими руками и ногами, и дряблой серой кожей. На кончиках их пальцев длинные когти, а из ртов торчат огромные зубы, но самое страшное — это то, как они наслаждаются убийством. Гоблины мажут свою кожу, одежду и головы ярко-красной кровью добычи, намеренно сливая ее из тел мертвых.
Я на мгновение закрываю глаза, не в силах больше смотреть, но вся эта кровь и разорванные тела ждут меня за веками.
— Красношапочные гоблины, — говорит Фергус рядом со мной. — Думаю, мы достаточно увидели.
— Они находятся в одном дне ходьбы от Пойнт Вуденда, если будут идти по дороге и не пересекут горный хребет. — ворчит Брайан. — Нам нужно поспешить обратно и предупредить наших людей.
Ужас наполняет меня, когда я перевожу взгляд с одного человека на другого.
— Наверняка они не пойдут прямо в наш город. Возможно, они нас вовсе не заметят.
Оба смотрят на меня с сожалением, затем встают и дают знак, чтобы я сделала то же самое.
Я поднимаюсь на шаткие ноги, но тошнота нарастает во мне, пока желчь не поднимается в горло. Мой желудок скручивается, и, как бы я ни пыталась сдержаться, мне кажется, что меня сейчас вырвет.
Кандра наклоняется в сторону и её рвет в щель между камнями. Я прислоняюсь спиной к валуну и, задыхаясь, держу ее длинную косу, когда её снова рвет. Рвота Кандры, каким-то образом, сдерживает мою собственную.
На шатких ногах мы крадемся обратно в лес. Звуки бойни, кажется, преследуют нас, и мы бежим и бежим, как будто скелеты Дикой Охоты сами гонятся за нами.
Глава 3
Ронан
Пар клубится от моего жеребца, когда мы мчимся по деревенской местности. Холодный зимний воздух скользит по моей горячей коже, а холмистые луга проносятся мимо нас. Я смеюсь, когда мой конь перепрыгивает через невысокую каменную стенку, и его копыта стучат по асфальтированной дороге. За моей спиной раздаются крики, пока моя группа воинов следует за мной.
Нет ничего более воодушевляющего, чем езда на лошади с такой скоростью, когда жесткие формальности моего двора остаются далеко позади. Здесь никто не оценивает каждое мое движение, не интерпретирует простое чихание как политический ход. Я свободен, как птица в полете.
Я замедляю скакуна, чтобы другие могли догнать меня, и улыбаюсь Хендрику, который остался далеко позади. Наверное, он потеет и проклинает меня. Порой я удивляюсь, зачем он вообще покинул уютный двор моего отца.
Имоджен подъезжает ко мне первой, хмурясь, и ее белая кобыла с белыми пятнами тяжело дышит. Ни один оранжевый волосок не выбился из ее косичек. Ее ярко-голубые глаза долго смотрят на меня, а ее каменное выражение лица не меняется, пока я ерзаю в седле. Несмотря на то, что Имоджен всего на десять лет старше меня, она заставляет меня снова почувствовать себя ребенком. Есть веская причина, по которой большинство людей находят ее устрашающей, и это не имеет ничего общего с тем, что она жрица.