Они частично трансформированы, их верхняя, человекоподобная половина имеет голубой блеск, кожа покрыта мелкими чешуйками, они топают копытами своих лошадиных тел по воде. Ноздри их плоских носов раздуваются в нашу сторону, но они просто кивают нам, когда мы проходим мимо.
Путь к пещерам кажется бесконечным, и мои нервы постоянно на пределе. Я пытаюсь сосредоточиться на том, как тело Ронана обнимает мое, наслаждаясь твердостью его широкой груди, прижатой к моей спине. На том, как его бедра обхватывают мои. На ленивой руке, которая лежит на моей талии и, кажется, медленно скользит вниз, а затем по всей длине моего бедра, пока его большой палец рассеянно рисует круги.
— Боги, как я скучала по тебе, Ронан, — выдыхаю я, не собираясь говорить это вслух.
Я чувствую реакцию всего его тела, когда он слегка напрягается.
— Я тоже скучал по тебе, Наоми, — он целует меня в макушку, и я надолго закрываю глаза.
Когда мы наконец добираемся до входа в пещеры, мир погружается в темноту. Хендрик зажигает несколько огненных шаров, чтобы осветить путь, и идет впереди. Как только мы переступаем порог, по моему лицу пробегает теплый воздух.
— Не может быть! — смеется Хендрик, обращаясь к нам. — Ронан, ты должен это увидеть!
Я оглядываюсь на Ронана, а он пожимает плечами и ведет нашего скакуна дальше в пещеру.
Глава 26
Наоми
Вид, который открывается перед нами, просто потрясающий. Фиолетовые светлячки усеивают потолок, состоящий из тонких как иглы сталактитов, словно звездное небо, пронзенное природными люстрами. Слизь капает по стенам и на пол, окрашивая их в фиолетовый цвет.
Те же самые ночные цветы растут во всех укромных уголках и щелях неровных каменных стен, их лиловые цветы открываются до размера обеденной тарелки, а зигзагообразные сочные листья рассыпаются вокруг них. Яркий белый свет исходит из их центра, мерцая тысячами цветов, как огромные бриллианты.
— Это точно такая же пещера, как та, которую ты любишь дома, Ронан, — Хендрик широко улыбается ему.
— Похоже, эти растут в дикой природе. Те, которые дома, на заброшенной ферме, — размышляю я.
— Эти растения, должно быть, другой разновидности, — вступает в разговор Имоджен, присоединяясь к нам из одного из многочисленных коридоров, отходящих от главного. — Другой цвет, и они, кажется, любят жару. Кстати, в некоторых пещерах есть несколько горячих источников.
— Черт, да! — Хендрик хлопает в ладоши с Бреа. Финбар и Оуэн с волнением оглядываются, заканчивая привязывать лошадей.
Ронан поворачивается ко мне.
— Ты должна пойти первой, Наоми, мы можем постоят на страже. Ты пережила невероятно тяжелые времена.
Я сглатываю.
— Могу я... Можем мы просто посидеть и поговорить немного? Пусть другие пойдут первыми. Я так долго тебя не видела.
Ронан не отрывает от меня взгляда.
— Финбар и Оуэн, вы будете первыми дежурить снаружи. Все остальные, идите купаться.
Никто не возражает. Все быстро выходят из помещения, оставляя нас наедине. Ронан расстилает на земле одеяло, затем садится, прислонившись к каменной стене. Не задумываясь, я прижалась к нему. Такая близость всегда давалась нам легко.
— Как у тебя дела? — я смотрю ему в глаза.
Он проводит рукой по своим темно-русым волосам.
— Боги, Наоми, ты сбежала от монстра, чтобы спасти свою жизнь, а теперь спрашиваешь, как у меня дела?
— Пожалуйста, я не хочу сейчас об этом говорить, — я не знаю, как ненавязчиво затронуть тему, которая меня волнует, поэтому просто перехожу к делу. — Ты уже выбрал себе жену?
Его лицо мрачнеет, и он отводит от меня взгляд.
— Ты слышала, как мой отец говорил о выборе. Я не хотел этим заниматься, но ему было все равно.
При этих словах все мое тело напрягается, ожидая, что он скажет мне, что уже женат. Что я опоздала. Во мне загорелась надежда, когда он прибыл в это царство, чтобы спасти меня.
Он внимательно смотрит на мое лицо.
— Нет. Я не выбрал жену, — все мое тело мгновенно расслабляется. — Тебя это расстраивает? Мысль о том, что я выберу одну из нескольких дам? — на его губах появляется легкая улыбка.
— Нет. Конечно, нет. Почему это должно меня расстраивать? — говорю я легко, с победоносной полуулыбкой на губах и рукой, которая почему-то лежит на его груди.
Ронан наклоняется ко мне.
— Это заставляет тебя ревновать?
— Очень, — выдыхаю я. Он находится слишком близко, чтобы я могла придумать какую-нибудь остроумную фразочку.
— Что ты собираешься с этим делать? Мне нужно взять себе жену, — его тон дразнящий, а глаза бегают по моему телу. Этого достаточно, чтобы заставить меня затаить дыхание и пробудить во мне желание.
Что я могу с этим поделать? Я могла бы протянуть руку и взять его, вырвать из объятий тех других дам. Наверняка он не притронулся ни к одной из них, потому что ждал меня. Я могла бы заполучить его, но какое право я имею на такого благородного мужчину, как Ронан? Его сердце чисто, и он сделает так много добра для своего народа.
Вдруг мой разум наполняют все мои недостатки: я крестьянка, шлюха, полудикая, невоспитанная. Ронан мог бы найти себе гораздо лучшую жену среди тех дам.
Мое сердце сжимается, когда я действительно принимаю эту истину.
Я отстраняюсь от него и начинаю вставать, но Ронан хватает меня за запястье и тянет обратно к себе.
— Хватит убегать, Наоми. Ты либо хочешь меня, либо нет, но я должен знать, — в его глазах горит страсть.
— Конечно, я хочу тебя, Ронан, — мои слова — это почти крик. — А кто бы не хотел? Я никогда не встречала человека с таким добрым сердцем, как у тебя. Ты разглядел меня, когда я была самой низкой из крестьянок, и не позволил моему положению определить меня. Ты дал мне и другим, подобным мне, все возможности для самореализации, — я качаю головой. — Ронан, ты заботишься о справедливости для всех людей, а не только для богатых, и снова и снова рискуешь собой ради своего народа. Ты ведешь себя как настоящий лидер, как один из простых людей твоей страны. И ты заставляешь меня чувствовать, что я действительно чего-то стою.
На его губах появляется медленная улыбка.
— Продолжай, можешь говорить дальше. Мне это нравится.
Я шутливо хлопаю его по груди.
— Какие там у меня соперницы? Дамы, которых твой отец, считает лучшими меня? Достойные? Хорошо воспитанные? Леди?
Ронан откидывает голову и смеется.
— Это был кошмар. Худшие игры и придворные интриги, которые я когда-либо видел, и нет, они не было достойными.
Момент прерывается, когда Хендрик кричит из коридора.
— Одна из дам случайно ударила Ронана по лицу, когда он пытался остановить ее драку с другой женщиной.
— Хендрик! — кричим мы оба.
— Ради богов, Хендрик, перестань подслушивать! — резко отвечает Ронан.
Я внимательно смотрю на лицо Ронана и провожу пальцем по крошечному синяку под его глазом.
— Боги, а я думала, что я слишком дикая и некультурная для тебя, — шепчу я.
Он откидывает волосы с моего лица.
— Некоторые дамы могут быть ослеплены жестокостью, когда чего-то хотят. Не думай, что они борются за мое «доброе сердце» или «чувство справедливости». Они хотят мой титул, мои земли и мою власть. Но для тебя это все ничего не значит.
— Больше всего мне нравится, когда мы охотимся, — говорю я, и он притягивает меня к своей груди, целуя мои волосы.
— Я хочу, чтобы ты стала моей женой, Наоми, — его голос звучит грубо, и эти слова вызывают мурашки по моей спине. — Мне все равно, беременна ты от магии или нет. Мне все равно, какой у тебя социальный статус. Я бы сделал тебя своей женой, даже если бы это стоило мне положения наследника, потому что я не могу жить без тебя. Но ты тоже должна этого хотеть.
Мое сердце замирает. Слышать эти слова из его уст — как сон. Он — все, о чем я когда-либо мечтала. Возможность жить с этим мужчиной, от предвкушения в желудке все переворачивается.