— Ты меня с ума решила свести… — проворчал недовольно и плавно тронулся с места.
***— Ты не пойдёшь одна, — повторил в пятый раз, вцепившись в мой ремень безопасности.
— Пойду, — отвечаю упрямо, разжимая палец за пальцем на его руке, но он тут же вцеплялся с новой силой.
— Маш, он невменько, неужели не понятно? Да одна эта выходка с призраком чего стоит!
— Ну, тут я сама ему подсказала, — пожимаю плечами и начинаю раздражаться невозможности освободиться, рявкая: — Я не ребёнок, отпусти сейчас же!
— А ведёшь себя именно так, — съехидничал в ответ. — Зажмёт тебя в своём кабинетике, что делать будешь?
— Дуреть от счастья! — ответила язвительно. — Хоть кто-то делом занимается, а не одними обещаниями кормит!
— Обидно, но я спишу это на желание победить в споре любой ценой, — ответил хмуро, сумев-таки пристыдить.
— Миш, он при тебе вообще разговаривать не будет, — ответила угрюмо. — И ты сам это знаешь.
— Да и чёрт с ним! Вообще не понимаю, на кой хер тебе с ним разговаривать! — вспыхивает и отпускает ремень. — Коза упрямая.
— Нам нужно это видео, — говорю спокойно.
— В инете скачай, — язвит недовольно. — Оно в тот же день по сети расползлось.
— Нам нужна полная версия, Миш, — смотрю на него с укором и ненавязчиво скольжу рукой по подлокотнику, пристраивая руку на его бедре.
— Если ты ожидаешь, что кровь от мозга прильёт к другому месту и я начну хуже соображать, — начинает строго и на той же ноте заканчивает: — Тогда сработало.
— Напротив, я хочу, чтобы ты подумал, — отвечаю мягко. — К тому же, ну что он сделает? Он меня уже целовал, и ничего, как видишь, жива-здорова…
— Он что?! — возмутился, зверея.
— Ну, целовал — громко сказано… скорее, облизнул, — добавила задумчиво.
— Ты точно издеваешься… — процедил сквозь зубы, играя желваками.
— Да нет же, я к чему веду… — отмахнулась вяло, ликуя в душе от того, как он бесится.
— И к чему же? — состроил рожицу, а я отстегнулась, пока он отвлёкся, и посмотрела в боковое зеркало.
— К тому, что оба вы одинаковые балаболы, — фыркнула озорно и быстро вышла, успев перебежать через дорогу, пока не хлынул новый сплошной поток машин.
— Попляшешь! — рявкнул выбежавший вслед за мной Воронов, а я подняла вверх руку, пошевелив пальцами.
Вообще, быть облизанной вторично совершенно не хотелось, да и в целом Миша был прав — у этого мужика стоп-кран довольно хлипкий, но желание довести дело до конца преобладало над здравым смыслом.
Уточнив у охранника, где кабинет шефа, через пару минут я уже стучала в заветную дверь.
— Да! — громыхнул Владимир из-за двери, а при виде меня вскинул брови, хмыкнув: — Неожиданно.
— Ай-я-яй, Владимир Николаевич… — я медленно пошла к его столу, осторожно прикрыв за собой дверь и продолжая сокрушаться: — Как не стыдно-то только?
— Я, вроде, только подумал о том, чтобы ширинку под столом расстегнуть… — ответил задумчиво. — Чё лопочешь, риелторша?
— Дом хочешь? — спросила строго, резко перестав паясничать.
— Я уже говорил, чего я хочу, — ухмыльнулся подло. — Но с каждой новой встречей альтернатива мне нравится куда как больше.
Он начал подниматься, а я терять решимость, выпалив:
— Уйду я — придёт следователь. Выбирай.
Владимир сел и посмотрел на меня с неудовольствием.
— Знаешь, на что давить. Ну, надо то чего?
— Видео, разумеется. Полная версия.
— Темно, мельком, лица толком не видно, — поморщился, но пододвинул ноутбук поближе.
— В управлении посмотрят и сами решат, что там видно, а чего нет… — буркнула, вытягиваясь шею в попытке рассмотреть, что он делает.
— Иди сюда и нажми «отправить», — вновь начал ухмыляться и слегка отъехал на стуле назад.
— Я блондинка, но не идиотка, — ответила с достоинством. — Видео снимали на профессиональную камеру, на почту нельзя скинуть даже отрывок из новостей, не ужав размер файла и, как следствие, качество.
— Умненькая… — протянул довольно. — Но ты просить пришла, так что проси, как это делают все бабы, или выметайся. Нет ни одного доказательства, что этот театр теней заказал именно я, я могу просто удалить это видео. Побуду Карандышевым, приобщусь к великому.
— Следствие будет тянуться вечность, Вы свой дом так и не дождётесь, — отвечаю хмуро, делая шаг назад.
— А что это ты мне выкаешь опять? — ехидничает, поднимаясь. — Неужто сдрейфила? — обходит стол и начинает идти по сценарию, любезно предложенный Вороновым. — А то всё храбрая, да бойкая… а как наедине — голову в песок. Ну, где твоя дерзость, риелторша? — подходит вплотную, прижимая спиной к двери, закрывает её на замок и хмыкает: — Падай на колени, отрабатывай свой гонорар.
— И в чём кайф? — спрашиваю с обидой. — Просто унизить меня?
— Рассчитываю, что это будет лишь приятным бонусом, — шепчет на ухо, лизнув мочку моего уха. — Ты же постараешься, не так ли?
— Вы самый омерзительный из всех мужчин, с которыми я стояла на столько близко, — говорю тихо, чеканя каждое слово. — Только попробуйте принудить меня к тому, на что Вы намекаете и я, во-первых, буду громко орать, а во-вторых, орать будете Вы, потому что зубы у меня, пока ещё, на месте.
— Предлагаешь сначала их выбить? — спрашивает удивлённо, слегка отстраняясь. — Ну ты и фантазёрка!
— По-вашему, это смешно? — спрашиваю хмуро.
— Ну, вообще-то, да, — отвечает со смешком и делает шаг назад. — Довольно забавно, ты аж побелела.
— Вы больной на всю голову.
— Не «выкай», — рыкнул строго.
— Окей, ты больной, — ответила ехидно.
— Чёрт с ним с домом, пошли в ресторан, — улыбнулся вполне по-человечески.
— Там человека убили, вообще-то, — ответила с укором. — Покупать или нет — дело Ваше, но и следствию помочь не убудет.
— Но и не прибудет, — пожимает плечами, продолжая паясничать.
— Я кое с кем встречаюсь, — продолжаю держать оборону, а он отмахивается:
— Да видел я твою птичку по камерам. Стоит там у охраны, бесится… жопой чую, будет какая-то подстава, нутро меня ещё не подводило, иначе давно бы переехал на кладбище, но глазки твои честные с толку сбивают. Флешку давай, борзота.
— У меня нет с собой… — отвечаю, поморщившись.
— Ни говна, ни ложки! — восклицает возмущённо и садится за стол, сдвинув брови у переносицы.
Достаёт из ящика стола свою, скидывает (или делает вид) видео, протягивает её мне и говорит строго:
— В следующий раз приходи с клиентом и договором, либо в пальто на голое тело. Уяснила?
— Ага, — брякаю, выхватывая флешку из его цепких пальцев.
— Брысь, — шикает строго и переводит взгляд на экран ноутбука, спрашивая с недоумением: — Слышь, а чё твой мужик в мокрой рубахе?
Вылетаю из кабинета, не удостоив его ответом, у охраны хватаю Воронова за руку и стремительно покидаю чёртов банк.
У машины Воронов «перехватывает управление» и грубо заталкивает меня на заднее сиденье, влезая следом и захлопывая дверцу.
— Сейчас твоя задница станет синей! — выдаёт, тараща глаза от злости.
— А у меня тут вон чего… — бормочу заискивающе и показываю ему флешку.
— Да насрать мне на это, без нас разберутся! — рявкает мне в лицо и выбивает её из моей руки. — Ты думаешь это всё шутки?! Это мужик — псих! Псих, Маша! Для таких, как он, на дворе всё ещё девяностые! Мордоворот в костюме и при галстуке!
— Не носит он галстук… — отвечаю ворчливо и тут же пододвигаюсь ближе, видя, что сорвала чеку на гранате. — Миш, да всё нормально, чего ты так психуешь? Поговорили просто, в тебе ревность говорит, а не здравый смысл…
— Да, говорит! — отвечает с вызовом, резко, громко.
— Хочешь, поцелую? — мурлычу, пристраивая руки на его шее и зарываясь пальцами в волосы.
— Само собой, — отвечает всё тем же строгим голосом.
Целую, отстраняюсь, в глаза заглядываю.
Детский сад, конечно, но я бы играла в эти игры всю оставшуюся жизнь. Каждый день подначивая друг друга, подтрунивая и ревнуя на пустом месте. Каждый день чувствуя, что небезразлична, желанна, любима. Каждый день ныряя в омут его зелёных глаз.