— Вместо того чтобы десять раз договариваться, лучше один раз проследи, чтобы он выучил урок, — сказал сын и, только тут заметив Багдасара, взял себя в руки. — Здравствуйте…
— Здравствуйте.
Мужчина поспешно ушел, закрыв за собой дверь.
— Ну, что скажешь? — Запустив пальцы в волосы внука, потряс его голову Федор Кириллович. Внук молчал, уставившись в пол. — Ну иди, учи уроки.
— А он не побьет?
— Нет. Иди.
Внук нерешительно направился к двери.
— Подожди, — остановил его Федор Кириллович. — Вернись, познакомься с гостем.
Прижимаясь к бабушке, идущей с чайником в руках, внук подошел, протянул руку Багдасару.
— Федор.
— Багдасар, — сказал Багдасар, потрепав малыша по щеке. — Ты хороший мальчик, но сердить отца не нужно. Видишь, и ты себя неловко почувствовал, и твой отец, и даже я. А о дедушке и бабушке я уж и не говорю.
Малыш вырвал свою руку из руки Багдасара и убежал за дверь.
Хозяйка разлила по чашкам чай.
— Пожалуйте.
Они втроем молча расселись вокруг стола. Молчание было Багдасару в тягость, и, может быть, поэтому он спросил:
— Сколько у вас детей?..
— Четверо, — ответила хозяйка. — Старший и младший — сыновья, двое других — девочки. Только Андрюша холостой, остальные женаты.
— У меня шестеро, — сказал Багдасар, но старики словно не расслышали, и он повторил снова: — У меня их шестеро.
Снова воцарилась тишина. Из соседней комнаты послышался голос мальчика: он пересказывал урок.
— Ничего, — сказал Багдасар, — семья, всякое случается…
— Ты по делу приехал? — спросил Федор Кириллович.
— Да. Приехал фреон просить…
— Удалось?..
— Нет…
— Завтра в перерыв придешь ко мне, — откашлявшись, деловито сказал Федор Кириллович. — Придешь в клуб, спросишь председателя Совета ветеранов Федора Кирилловича Баканина.
Когда Багдасар задумчиво шел по тускло освещенной улице к остановке автобуса, вспомнил, что нес Федору Кирилловичу коньяк.
На секунду он замедлил шаг, затем, махнув рукой, проворчал:
— Совсем заморочили голову человеку, — и, подняв воротник пальто, ускорил шаг.
* * *Багдасар, держа под мышкой бутылки, завернутые в бумагу, с утра пораньше вошел в кабинет заместителя директора. Увидев посторонних, он молча положил пакет у стены, заговорщицки кивнул заместителю и вышел. Подойдя к приемной директора, он заглянул в дверь: посетителей не было, одна секретарша.
— Опять вы? — воскликнула секретарша. — Что за человек!..
— Что за человек? — возмутился Багдасар. — Дни идут, а тебе хоть бы что!..
Он хлопнул дверью и направился прямо к погрузочной платформе. Еще издалека он заметил Ларионыча, который, размахивая руками, что-то объяснял ребятам.
— Так как же мне быть, переодеваться? — подойдя, пошутил Багдасар.
Ларионыч широко улыбнулся, похлопал его по спине:
— Этой ночью я о тебе думал.
— По поводу фреона? — обрадовался Багдасар.
— Нет. Просто так…
— Просто так! — пожал плечами Багдасар и пошел переодеваться. Когда он вернулся, Ларионыча уже не было.
— Сегодня погрузим последние холодильники, стоящие под навесом, и покончим с ними, — сказал Егор. — Завтра начнем грузить те, что на складе.
— А где Василий? — спросил Багдасар.
— У него серьезное дело. — Сергей подтащил тележку. — В завком пошел.
— Случилось что-нибудь?
— Придет, расскажет.
Возле платформы холодильников уже не было, пришлось грузить те, что стояли у дверей склада. Дорога была неровной, ветер нанес снегу, нагруженную тележку стало трудно тащить. Чуть погодя появился съежившийся от холода Василий. По его лицу видно было, что он зол.
— Ну?.. — спросил Сергей.
— И откуда берутся такие люди? — проворчал Василий.
— А ты объясни им как следует…
— Что тут объяснять?.. Все и так ясно.
— Э-э, — протянул Егор, — это тебе все ясно.
— Тьфу! — сплюнул Василий. — Сказал ему, что моя жена работает в четвертом цехе. Месяц всего, как поженились…
— Так, так…
— Сказал: с нее до замужества не удерживали за бездетность.
— Верно.
— Что ты лезешь? — рассердился Василий на Сергея. — Будто я не знаю, что верно.
— Ну, а дальше что?..
— Поосторожней толкай, — сказал Василий Багдасару, — уронишь.
— А ты придерживай ногой.
— Я ему говорю: с нее удержали налог за бездетность…
— И что же он ответил?
— Говорит: все законно. Раз в паспорте загсовская печать — положено удерживать налог…
— Ты ему хоть сказал, что следует? — бросив работу, вмешался Егор.
— А как же? Говорю: чтобы ребенку родиться, нужно по крайней мере девять месяцев. Дайте моей жене, говорю, положенное время, потом и удерживайте ваш налог…
— Правильно сказал, — подтвердил Багдасар.
— Что толку?.. Поглядел бы ты на него, ухмыляется и показывает книгу, а в ней написано: с холостых не удерживать, с замужних удерживать…
— Выходит, сначала нужно завести детей, а потом идти в загс? Какая порядочная женщина согласится на это? — поинтересовался Багдасар, выглядывая из двери вагона.
— Ты мотай на ус, — подмигнул Сергею Егор. — Пригодится.
— Эх! — махнул рукой Сергей. — Я ведь предлагаю ей пойти в загс, и то ломается, а уж без загса — и думать нечего… Лишь бы согласилась, а там плевать мне на налог!
— Значит, плохо ты ее уговариваешь! — засмеялся Василий.
— К женщине надо подходить умеючи, — сказал Багдасар. — Я, например, своей ничего не сказал. Взял за руку мою Ахавни, посмотрел вот так ей в глаза — и почувствовал, как она вся задрожала… — Он с гордостью погладил усы и продолжил: — Как увидел, что она дрожит — ну, сказал, Багдасар-джан, готова она, взял да и поцеловал!..
Рабочий день был на исходе, когда Сергей подошел к Багдасару и, отведя его в сторону, тайком от товарищей спросил:
— Ну, за руку-то взять — как-нибудь возьму. Ты научи меня, как смотреть надо.
— Это совсем просто. Значит, вот так, берешь за руку, — он взял руку Сергея, — слегка так сжимаешь и смотришь в глаза.
Один глаз у Багдасара был больше