Сона почувствовала, что мать настроилась на серьезный разговор.
— У меня что-то голова разболелась, я тебе все потом расскажу, — сказала она.
— Тебе сегодня какой-то мужчина звонил, — вспомнила мать.
— Какой еще мужчина?
— Не знаю. Просил позвонить. Я записала номер, вон возле телефона.
Сона подошла, посмотрела. Номер был незнакомый. Она позвонила.
— Слушаю, — ответил низкий мужской голос.
— Я не знаю, с кем говорю…
— Это Сона?
— С кем я говорю?
— С Рубеном.
«Рубен? — подумала она, — Рубен?..»
— Я обещал вам узнать коэффициенты…
— Ну и как, узнали?
— Запишите, я продиктую.
Но Сона не стала искать карандаш. Она почувствовала, что ей совсем не хочется оставаться дома. Ей вдруг захотелось увидеть Рубена.
— Вы взяли бумагу?
— Простите, вы сейчас очень заняты?
— Вовсе я не занят. Должен был пойти поиграть в шахматы к приятелю, но ждал вашего звонка и не пошел.
— Мы могли бы встретиться? Сразу отдадите мне коэффициенты.
— Сейчас? — Рубен обрадовался, и Сона это почувствовала.
— Через полчаса.
— Где?
— На углу улицы Барекамутян, возле цветочного магазина.
Рубен явился на свидание в новом костюме, с модным галстуком и в начищенных штиблетах, и это не понравилось Сона.
— Заставила я вас помучиться… — сказала она.
— Ничего подобного. Хорошо, что вы не стали дожидаться заведующего, он вернулся поздно.
— Вы, наверное, куда-то собирались? — сказала Сона, еще раз оглядев его с головы до ног.
— Нет, — смущенно покачал головой Рубен.
— А мне вот нужно идти. Возьму только коэффициенты…
— Жаль.
— Что жаль?
— Я думал, мы немного побудем вместе…
— Конечно, — горько улыбнулась Сона, — если женщина сама назначает свидание, мужчина может подумать что угодно…
Рубен не нашелся что ответить. Беспомощно улыбаясь, он наконец проговорил:
— Выходит, это мне надо было назначить свидание?
— Вы принесли коэффициенты?
Он достал из кармана сложенный лист и молча протянул ей.
— Спасибо. Я пошла.
— Уже?
— Да, уже.
— Поговорили бы немного…
— Ищете, с кем можно поговорить? — вспомнила она. — На работе это еще понятно. А здесь… О чем нам с вами говорить?
— Не знаю, — огорчился Рубен, — может, все-таки посидим где-нибудь.
— Хорошо, — неожиданно согласилась она. — Посидим, подышим немного воздухом, и я пойду.
Они молча вошли в скверик, сели на скамейку.
— Говорите, я вас слушаю, — сказала Сона.
«Она властная, и еще какая!» — подумал он и робко ответил:
— О чем говорить?
— Вот видите! — усмехнулась она. — Даже говорить не о чем.
— Хотите, я уйду? — не вытерпел Рубен.
— Я посижу еще немного, потом вы сможете уйти, — сказала она и подумала: «Ребенок обижается…»
Над их головами спокойно шелестели листвой деревья, в небе полная луна золотила своими лучами края редких облаков. Сона было приятно обиженное молчание Рубена.
— Вот и до луны уже добрались, все испортили, — сказал он наконец.
— Луну испортили?
— Ну да. Как подумаешь, что на ней уже побывали люди, все вокруг кажется таким серым и обыденным.
— У вас что, внизу забот мало? О луне думаете!
— Не знаю… — пожал он плечами.
— Разве бывает семья без забот?
— А у меня нет семьи, — улыбнулся Рубен.
— Вы разведены?
— Никогда не был женат.
— Ну и ну!
Сона неожиданно охватило смятение. «Спокойно! — приказала она себе. — Спокойно!» Она встала:
— Я пойду.
— Ваш муж, наверное, очень ревнив.
— Да, очень.
— А дети у вас есть?
— Есть.
— Сколько их у вас?
— Трое.
— Вы, конечно, шутите.
— Вовсе нет. Так и быть, скажу вам правду, которую вы желаете услышать. Нет у меня ни мужа, ни детей. Гуляю в свое удовольствие.
— Не похоже.
— Не похоже? — кокетливо повела головой Сона. — Так почему же вы не хотите, чтобы я ушла?
Луна выглянула из-за облаков. Облитые ее серебристым светом, верхушки тополей мерно покачивались в вышине, о чем-то шепчась друг с другом и бросая вокруг отражения лунных бликов. И в скверике, со всех сторон окруженном городским асфальтом, сами собой рождались невнятные языческие шепоты и шорохи. Не успев набрать силу, стать внятными, они терялись и гасли в городском шуме.
— Почему вы молчите? — спросила Сона.
— Не знаю, — вздохнул Рубен.
— Вам грустно?
— Немного…
— Это пройдет, — утешила она его и встала.
— Посидели бы еще немного… — Рубен недовольно поднялся вслед за ней и с просьбой в голосе сказал: — Разве нельзя не разговаривать? Неужели обязательно нужно говорить?
— Не обязательно. До свидания.
Сона пошла по дорожке. Сперва она шла медленно, потом ускорила шаги. Рубен хотел было догнать ее, но что-то удержало его, и он вновь опустился на скамейку.
— Захотела бы — сама бы предложила проводить ее, — сказал он вслух сам себе.
Рубен закурил, посидел немного, но вскоре явственно почувствовал неловкость. Он догадался, что виной тому — новый костюм и неразношенные штиблеты.
— Эх, ты! — с укором проговорил он, опять обращаясь к себе. — Разулся, не дойдя до воды!
Рубен тяжело поднялся и побрел домой. Настроение пропало. Он лениво переоделся, включил телевизор, стукнул кулаком по его корпусу, отрегулировав таким образом изображение, и завалился в кресло. Показывали соревнования по баскетболу.
Зазвонил телефон. Рубен сразу поднял трубку.
— Звоню тебе, звоню, а тебя дома нет, — услышал он. — К чему бы это, интересно?
Это был голос Варсик. Она преподавала в школе английский и давно уже была разведена. За два года связи с ней Рубен успел раз десять поссориться и вновь сойтись с этой разбитной и настырной женщиной. Собственно, настырность и отталкивала его от Варсик.
— Конечно, пока не