ПИСЬМО X
О ЗМЕЯХ И О КОЛИБРИ
Для чего Вы мне задали сию задачу? Вы ведь знаете: то, за что мы беремся сами, всегда кажется легче того, что велят нам сделать другие. Вы просите рассказать Вам что-нибудь о змеях, но если бы не две особенности, одну из коих наблюдал я сам, а о другой узнал от очевидца, мне, право, почти нечего было бы Вам сообщить. Южные провинции являют собой край, где Природа создала великое множество всяческих аллигаторов, змей, ящериц и скорпионов, от самых маленьких до полоза, самой крупной змеи, которая здесь известна. У нас водятся всего две ядовитые змеи, достойные упоминания, что же до черной змеи, то она не примечательна ничем, кроме ловкости, проворства, красоты и умения завораживать птиц силою своего взгляда. Она мне очень нравится, и я ее никогда не убиваю, хотя устрашающий вид и размеры оной часто берут верх над благоразумием многих людей, особливо европейцев. Самая опасная змея — пилот, или медноголовая; от ее яда до сих пор не изобретено противоядие. Первое ее название происходит от того, что она всегда предшествует появлению гремучей змеи, то есть весною просыпается от зимней спячки на неделю ранее последней. Второе имя она носит вследствие того, что голова ее разукрашена множеством пятен медного цвета. Она прячется в камнях возле воды и чрезвычайно сильна и опасна. Остерегайтесь ее, люди! Я слышал только об одном человеке, которого ужалила медноголовая змея в наших краях. Несчастный тотчас распух самым ужасающим образом: на теле его то появлялись, то исчезали многочисленные пятна самых разнообразных оттенков; глаза выражали ярость и безумие; он бросал на всех присутствующих злобные взгляды; высовывал язык подобно змее; шипел сквозь зубы с невероятною силой, внушая ужас всем, кто стоял рядом. Бледность трупа сочеталась в нем с отчаянной энергией маньяка; его с трудом удалось связать, чтобы обезопасить окружающих от его атак, пока наконец по прошествии двух часов смерть не избавила беднягу от мучений, а зрителей от страха. Яд гремучей змеи не убивает так быстро, и потому остается больше времени для спасения; мы знакомы с различными противоядиями, которые имеются почти у каждой семьи. Гремучие змеи чрезвычайно ленивы, и, если их не трогать, они совершенно безобидны. Однажды во время путешествия мне встретился обрыв, который кишел гремучими змеями, я потрогал некоторых; они казались мертвыми; все они были переплетены друг с другом и оставались в таком положении до восхода солнца. Нашел я их, идя по следам диких кабанов, которые этих змей едят; ими иногда лакомятся даже индейцы. Наткнувшись на спящую змею, они пригвождают ее к земле раздвоенным сучком и суют ей в пасть кусок кожи, которую с силой выдергивают несколько раз подряд, пока не убедятся, что оба ядовитых зуба вырваны. Затем они отрезают змее голову, сдирают с нее кожу и варят подобно тому, как мы варим угрей; мясо у них белое и очень сладкое. Однажды я видел прирученную змею; она была такой кроткой, каким просто невозможно вообразить себе пресмыкающееся; временами она заползала в воду и плавала там, сколько ей вздумается, но стоило мальчикам, которым она принадлежала, позвать ее обратно на берег, как она тотчас повиновалась. Зубы ей вырвали вышеописанным способом; мальчики часто гладили ее мягкой щеткой, и сия ласка, очевидно, была ей очень приятна: чтобы еще больше ею насладиться, она поворачивалась на спину, как кошка у огня. Одна змея этой породы несколько лет назад явилась причиной весьма прискорбного происшествия, которое я изложу Вам так, как рассказала мне о нем вдова и мать жертв. Один фермер — голландец из Минисинка — пошел со своими неграми косить траву, надев сапоги, чтобы предохранить себя от укусов змей. Он нечаянно наступил на змею, которая тотчас бросилась на его ноги, и, когда она отскочила, чтобы повторить атаку, один из негров рассек ее надвое косой. Окончив работу, они воротились домой; вечером фермер снял сапоги и лег спать; вскоре у него начался странный приступ тошноты, он весь распух и, прежде чем смогли вышить врача, умер. Внезапная смерть сия не вызвала особых толков; лишь соседи, как водится, посудачили, и тело без тщательного осмотра было предано земле. Спустя несколько дней сын умершего надел отцовские сапоги и отправился на луг; вечером он их снял, лег и постель, и вскоре с ним случился такой же приступ примерно через такой же промежуток времени, а к утру он умер. Незадолго до его кончины приехал врач, но определить причину столь странной болезни не сумел и, не желая показаться сельским жителям совершенно бесполезным, объявил, что отца и сына околдовали. Спустя некоторое время вдова продала всю движимость, чтобы прокормить младших детей, а ферму сдала в аренду. Один из соседей, купивший сапоги, тотчас их надел, и у пего появились те же симптомы, что у двух других; однако жена его, напуганная случившимся в семье голландца, послала негра за знаменитым врачом, который, будучи, к счастью, наслышан о сем ужасном происшествии, угадал причину, применил масло и т. п. и вылечил сего человека. Тщательно осмотрев роковые сапоги, он обнаружил, что в одном голенище застряли два ядовитых шейных зуба — очевидно, змея так резко отпрянула назад, что вырвала их с корнем. Полости, содержащие яд, и множество мелких нервов остались невредимы и прицепились к сапогу. Несчастные, снимая сапоги, незаметно поцарапали себе ноги остриями зубов, и страшный яд проник в их кожу. Если Вы не видели сих змей, Вы, конечно, слышали об их гремушках; я хочу лишь заметить, что шум, производимый ими, бывает очень громким и отчетливым, когда змеи приходят в ярость, и напротив, когда они довольны, он напоминает далекий неясный шорох. В густонаселенных местностях они теперь встречаются очень редко, ибо стоит им появиться, как люди тотчас объявляют им войну; посему через несколько лет они останутся только в горах. Черная змея, напротив, всегда доставляет мне приятное развлечение, ибо не внушает мысли об опасности. Скорость передвижения змей поразительна, они порою не отстают от лошади; иногда они забираются на деревья в поисках древесных лягушек или всем своим туловищем скользят по земле. В некоторых случаях одна часть их туловища пресмыкается, а другая находится в вертикальном положении; при этом хорошо видны голова и глаза, пылающие огнем, коим я часто любовался; взглядом их они завораживают птиц и белок. Вперив свой взор в животное, змея застывает в неподвижности и лишь