Предъявить нам было все равно нечего. Ну кроме «аренды» служебного снаряжения. После обнаружения гнезда дряни мы действовали полностью в соответствии с Уставом. Хотя следователи и делали вялые попытки приплести к этой истории какой-то сговор с агентами Орды и прочую ерунду. Смешно, конечно. Брандорф, видимо, не оставил им четких инструкций, просто сказал: «Раскрутите этих молодцов по полной программе». А сам закрылся в кабинете с лейтенантом и не вылезает оттуда уже четыре часа.
Есть у меня подозрение. Не чай они там пьют!
«Эфир» бурлил. Шороха ситуация с внезапным гнездом дряни в земщине навела знатного.
Новый губернатор Среднего Придонья, выступил с заявлением о ситуации в Ендовище. Судя по его речи, главными административно-командными решениями стало найти крайних и наказать кого попало. Или всех подряд, здесь уж как повезет. Начальник уезда был в расстрельных списках первым, но далеко не единственным. Нормальная тактика для государственных чиновников, которые проворонили крупное ЧП в своей зоне ответственности. В несчастное Ендовище чуть ли не земскую дивизию собрались ввести, для наведения порядку и насаждения благочиния.
Впрочем, нас все это уже касалось слабо.
Его высокородие Брандорф, благоухая хорошим коньяком, забрал свою банду дознавателей и, наконец, избавил участок от своего высокородного присутствия. Запах коньяка, я думаю, — хороший знак. Все эта суета в участке следовала тому самому принципу моего наставника. Это который: «Больше бумаги, чище задница».
Плахин явился в дежурку с раскрасневшимся лицом и орал на Ветра минут пятнадцать, поминая маму, папу, и озвучив многие прогрессивные сексуальные проекты в отношении сержанта, его близких и дальних родственников, вплоть до домашних животных. Видимо, устав орать, лейтенант неожиданно сменил тональность и еще пять минут посвятил рассказу о том, какая мы крутая команда, и все бы такие были. И если бы не мы, непонятно, как бы еще ситуация в Ендовищах повернулась.
Доклад начальству вслух репетировал, не иначе.
Когда он удалился, я удивленно повернулся к Олегу:
— Это сколько они со статским советников коньяка-то употребили?
— Думаю немного-на, — ответил еще красный от пережитого разноса Ветер. — Много инвалиду надо-то, Боярин? У Иваныча здоровья осталось с гулькин хер. Но ругаться ему здоровья хватает. В этом лейтенант наш мастер, конечно. Но я так разумею, что и в этот раз нас пронесло.
— В смысле, мы опять обосрались? — весело влезла Заноза.
— Сама ты! В смысле беду-на мимо нас пронесло стороной, балда стоеросовая. Главное с барончиком теперь порешать, как дальше жить будем. Ежели он выпутается, конечно, из ситуевины без содранной шкуры. Но мнится мне, что этот типок Фурсов сухим из воды вылезет, как тот гусь-на. Еще и с прибылью.
«Тебе суперважное, приоритетное письмо, о Великий!» — Вывесил Кай сообщение в ДР, разместив его зачем-то в том месте, где у Занозы должна была находиться грудь.
Тебе суперважное письмо, о Великий!
«Подождать не могло? Выведи на белый фон», — распорядился я.
«Никак не могло, Алекс. Вы сейчас все равно ничем важным не заняты. Вывожу на белый фон».
Отправитель: канцелярия князя Воронцова. Получатель: Алексей Григорьевич Орлов, дворянин.
Уважаемый Алексей Григорьевич! По рассмотрении вашей заявки, вам предоставлено время для медитаций возле источника «Прометей», неделя начиная с двадцатого ноября сего года. Режим — ежедневный. Время с 9−00 до 9–30 утра. Вам предоставляется три попытки инициации слияния со стихией. Первая попытка…
Я смотрел на этот текст и не знал радоваться или опасаться. Мне одобрили медитацию и слияние со стихией. Но не через три месяца, как думал Игорь. И это еще, надо сказать, был оптимистичный прогноз. А через полторы недели. Удобное время. Три попытки инициации. Воронцовы расщедрились просто невероятно. А я почти физически ощутил, как заворочалась под черепной коробкой моя подруга — паранойя. Ну не бывает так! Слишком все сахарно.
Глава 51
Интерлюдии
Байкит. Поселение в районе Подкаменной Тунгуски.
Остров нависал над головой, подавляя своими размерами. Огромная, неуклюжая, парящая в воздухе махина, которая считалась бесполезной для ведения современной войны. Летающие острова оставались привилегией и игрушкой высших аристократов или использовались закрытыми элитными учебными заведениями.
Но заказчик всегда прав. А когда твой заказчик эхлед-хан Орды, один из шестнадцати «первых командиров» после Аан-дархана вечного и непобедимого, он не просто прав, а прав на сто тридцать шесть процентов.
Уильям Эдвард покосился на возвышающуюся над ним трехметровую, закованную в технологичную броню фигуры эхлед. Орхан невозмутимо смотрела в небо, на парящий над ней остров, и по ее искаженному нечеловеческому лицу было совершенно невозможно понять, какие чувства она испытывает, глядя на это бестолковое гигантоманское торжество американской маготехники. Ее рост и аура силы подавляли инженера, заставляя чувствовать себя чем-то слабым и незначительным. Впрочем, штурмовики, сопровождавшие командующую, и достававшие ей макушкой едва до плеча, тоже возвышались над американцем, как деревья ставшей для него уже ненавистной тайги. Все здесь, кроме пилотов истребителей, были выше Уильяма, который у себя дома слыл парнем высоким и атлетично сложенным. Это тоже отравляло ему существование.
Как и таежный гнус, комары, размером с голубя, способные утащить корову, отвратительная погода, тупые дикари, похожие не на людей, а на оживший ночной кошмар. И химеры. Они были повсюду. Помимо их пугающего внешнего вида, Уильяма ужасно бесил их запах. Тонкий, едва уловимый, сладковатый запах разложения. Эта трупная вонь, казалось, преследовала Уильяма даже во сне.
Мажоритариям «Боинга» хорошо. Они совершили сделку века и могли почивать на заработанной горе золота.
Но кто-то должен приглядывать за тем, чтобы дикари ничего не сломали, за переустройством острова, за остойчивостью, работой печатей и прочими чудесами маготехнологии. И почему этим кем-то оказался Уильям Эдуард, пусть и носящий фамилию основателя компании? За что такая честь? И дернул же его гремлин приударить за правнучкой основателя, на спор с пьяной компанией наследников. Мало того что его жестко отшила много о себе мнящая малявка, так еще и сюда законопатили, в назидание остальным дерзким выскочкам из младших семей.
Он еще раз покосился на эхлед Орхан и, стараясь, чтобы его голос не выдавал истинных чувств, произнес:
— Ваше желание ускорить работы, госпожа, понятно. Но тогда нам требуется нарастить количество грузовых платформ, обслуживающих стройку. Это сейчас самое тонкое место. Мы не можем посадить остров на землю, иначе он больше не взлетит. Печати не выдержат насыщенности тяжелой маны у поверхности. А все собственные платформы острова загружены на пределе мощности. Кроме того, количество тяжелого эфира вокруг снижает работоспособность