Но плюнуть второй раз в решётку на первом этаже она не успела: её остановил хлопок. И ещё один. И ещё. Из того же пакета во все стороны полетела жареная кукуруза! Попкорн с луковым топингом салютом взмыл над двором. И пах он так вкусно, что даже Агата, не любившая лук, открыла рот, чтобы поймать кукурузную «снежинку». Открыла рот и мама. А соседи захлопали в ладоши и тоже стали подставлять их под попкорнопад. И только противная старушка пыталась ткнуть маму шваброй, потому что была жадной и жалела о кукурузе, доставшейся соседям.
От греха подальше я, прожевав свою порцию кукурузы, снова потянул дракона:
— Мамочка, пойдём, а?
Наши с мамой взгляды встретились. Снег из попкорна кружился над двором вместе с настоящим снегом и отражался в больших блестящих глазах моего драконовидного предка. Неизвестно, понимала меня мама или нет: вдруг она уже стала совсем ящером? И тут она… начала танцевать! Прыгать, кружиться и выделывать всякие па, ловя попкорн огромной драконьей пастью.
— Уважаемая! Какая грация! — с набитым ртом пропел дяденька из окна. — Какой арабеск! И какие у вас замечательные дети! А дочь — настоящая принцесса!
Дамочка с каре, поймав пару кукурузных «снежинок», тоже отвесила маме воздушный поцелуй. Парень набрал в тельняшку целую горку попкорна и направил на маму джойстик (кажется, он так много играл в компьютерные игры, что принял её за персонажа какой-нибудь аркады). Ещё из какой-то квартиры высунулись дети и стали снимать маму на видео. Агата явно ревновала и её, и свою корону к такой онлайн-несправедливости и закричала, чтобы мы шли прочь со двора. Но мама, то есть дракон, не могла остановиться: «грациозно», словно беременная медведица, она ловила попкорн большими губами и отвешивала соседям поклоны.
— Мама! — гневно крикнула Агата и топнула ногой. — Хватит жевать! Ты же на диете!
И это вдруг сработало.
Почти в мире животных
Вообще, папа всегда учил меня, что в отношения «девочек» лучше лишний раз не лезть. Потому что они сами всё как-то решают между собой, понимают, какое слово и когда можно сказать, а какое — нет. Папа знает, о чём говорит. Потому что я вот на секунду представил, что было бы со мной, скажи я маме про диету, и у меня аж дым из ушей пошёл. А Агате за это, представляете, ничего не было!
Выплюнув попкорн (нехотя, прямо скажу), мама-дракон уставилась на нас с сестрой вопросительно. А затем перевела взгляд на своё отражение в замёрзшей луже. Отражение ей одобрительно кивнуло.
Я хихикнул, а она снова с интересом посмотрела на меня. «Ну и какой у вас теперь план?» — будто спрашивала она.
Агата поправила корону, сделав такое ангельское, такое невинное личико, что даже дядя с усами из окна сладко вздохнул.
— Зима, мамочка. Так хочется посмотреть на белых мишек. Как в той песне, где снег мешают.
Мама, то есть дракон, буквально уронила челюсть. Перед ней стояла её дочь-хулиганка, только в короне и блестящих колготках, и напевала самую трогательную, самую ласковую колыбельную в мире. Да ещё и не фальшивила!
Тут Агата предусмотрительно покосилась на окна и потянула маму за лапу. И та пошла! Тяжёлой бухающей походкой, переваливаясь с лапы на лапу, волоча за собой хвост и крылья. Я последовал за ними, замыкая шествие. Мама пару раз обернулась, будто спрашивая у меня, как у старшего, понимаю ли я, куда мы идём. Я кивал ей и… радовался! Ведь у нас с драконом установился контакт! Дружественный контакт! И теперь мне не придётся с ним бороться!
Слегка позабыв о том, что вообще-то мы шли возвращать маме её мамское обличье, мы добрели до входа в зоопарк. Вернее, до очереди на вход.
Оказалось, в этот день — чуть морозный, немного снежный, но весьма приятный — в открытый вольер выпустили слонов. А ещё должны были показать представление с белыми мишками и морскими львами. Об этом нам доложила онлайн-шпион Викуся. Она вырвалась из телефона, который Агата вытащила из моего кармана.
— Вот все и пришли сегодня в зоопарк, — с видом недовольного знатока проворчала Агата.
Я кивнул.
Очередь, конечно, тут же обратила на нас внимание: девочка в короне, мальчик, полный мужества и смелости, и существо размером с небольшой автобус, с крыльями, зубами и чешуёй. Женщина с коляской, которая стояла перед нами, косилась на маму через плечо и что-то встревоженно печатала в телефоне. Охранники поправляли на поясах пистолеты и дубинки. А вот бабулечка в платке, державшая за руки близнецов примерно Агатиного возраста, ещё и одинаково одетых, вдруг отделилась от линии и подошла к нам поближе.
— Глядите, не только вы с бабушкой в зоопарк ходите, — радостно проскрипела старушка и погладила внуков по шапочкам-балаклавам.
Те вопросительно посмотрели на Агату и на меня, ожидая комментариев от более понятных им существ. В их глазах прям читался вопрос: «Чего?» А Агата оценивала ситуацию и пока не отпускала мамину лапу.
— Живут в зоопарке а-а-аисты. И есть тут ещё я-а-ащерицы. А ребята привели пте-э-эродакти-и-иля с внуками познакомиться. Вы же в террариум, ребятки? — обратилась к нам, продолжая умиляться, бабушка.
Мы с Агатой переглянулись.
— Верно, дети? — наклонив голову, переспросила старушка.
Близнецы, подумав, стали нам кивать.
— Ага! Наша мама… То есть бабуля… Иногда как раздраконится… — выдала Агата и тоже закивала.
Я тоже решил поддержать беседу — тем более очередь зашевелилась, и по-пингвиньи мы стали топтаться и приближаться к кассе. А значит, разговор скоро должен был закончиться.
— А вы на кого пришли смотреть? На орангутана? — Я решил блеснуть знаниями по биологии. В школе мы ещё не проходили приматов, но я уже читал о них в энциклопедии. — Или… на гориллу? Или на павиана? А знаете, говорят, что у свиней…
И тут я наконец остановился. У милой бабушки явно были проблемы со слухом, и мои слова, будто сообщения при плохом интернете, доходили до неё не сразу. Поэтому сперва она умилилась ответу Агаты, а потом принялась разбираться со мной. Где-то на втором предложении (об орангутане) лицо её, сморщенноулыбчивое, побледнело, расправилось, а после стало похоже на морозилку — так холодно она на меня смотрела. Губы старушки поджались, глаза сузились, и она вдруг дёрнула обоих внуков за