А вообще, действия французов на этой войне значительно сужают возможности русской дипломатии. К какой бы из воюющих сторон будущего Европейского противостояния французы ни примкнули, а, скорее всего, как и в иной реальности, они будут сперва с прусаками, и нам придётся воевать против Франции.
Спускать с рук почти прямое участие этой страны в войне никак нельзя. И уж тем более — после того, как была провозглашена внешнеполитическая доктрина Российской империи. Они же откровенно гадят. Нет, они воюют. Я даже всерьез думаю объявить Франции войну, как только решиться вопрос с турками. Да, нам нечего делить территориально, и война, скорее всего, будет больше на бумаге. Но… Вот герцога де Дюраса жалко, нормальный он малый, хоть и французский посол. Провалил он свою миссию.
Хотя, если французы пойдут на серьёзные уступки и нам будет это очень выгодно, то политика — дело грязное, нужно будет соглашаться и мириться. Ведь главное — это не эмоции, главное — это национальные интересы Российской империи.
И прав был в иной реальности император Александр III, когда признался, что у России нет союзников, кроме её флота и армии. Ещё бы, чтобы у России был союзником русский народ. Вот это я прибавил бы к тому крылатому выражению императора.
— Турецкий флагман прошёл первую отметку! — между тем сообщил офицер связи.
Я принял сведения. Но реагировать на них не было никакого смысла. Пока всё идёт по заранее продуманному плану. И что-то резко изменять у нас не получится.
— Второй корабль прошёл первую отметку! — последовал ещё один доклад.
А потом сообщения полились, как из рога изобилия. Турецкий линейный корабль проходил уже четвёртую отметку, следующие за ним корабли приближались к третьей и второй. Если бы дрогнула рука, то можно было бы сейчас уже начинать активную фазу противостояния. Но, нет… Чуть потерпеть.
— Отдавайте сигнал речникам! — приказал я.
Выше по течению стояли лодки с русскими бойцами. И нет, они не готовились к абордажу, хотя такой приз, как турецкий линейный корабль, весьма сладок. Они станут разливать нефть. Чтобы потом поджечь.
Турки оказывались в зоне поражения, и уже сейчас часть мин была рядом или даже позади турецкого исполина. Не обратили внимания, значит, что ударяются о притопленные бочки, но думают, что это бревна? Или на огромном корабле удар о деревянную бочку, по звуку равноценно волне?
Впрочем, даже если бы турки и заметили бочонки, убрали паруса и попробовали остановиться — вряд ли получилось бы. Несмотря на то, что турецкие корабли шли против течения, скорость движения они набрали внушительную. И, так сказать, тормозной путь первого корабля составил бы не меньше ста пятидесяти метров.
А ещё — не представляю, как в этих условиях маневрировать. Пусть и широка река, но всё же мало места для разворота кораблей, по крайней мере, такого огромного линкора, что идёт впереди колонны.
— Галеры неприятеля! Наблюдаю выход уже одиннадцатой, — я исправно получал информацию.
О составе турецкой эскадры, которая идёт на Измаил, в общих чертах мы уже были осведомлены. Это один просто громадных размеров линейный корабль, два фрегата, три шлюпа и ещё двадцать две галеры.
Гребной турецкий флот нам нипочём. Там не будет тех пушек, которые могут добивать до крепостных стен Измаила. А то, что турки надеются ещё на то, что высадят десант и проведут практически похожую на нашу операцию, — так наивные же. Теперь и через ров нет переходов, и ворота закрыты будут. Ну а то, что у меня в дивизии стрелки, способные стрелять на триста и больше шагов, для врага будет сюрпризом. Или они уже поняли один из залогов наших побед? Кто же туркам позволит к стенам подойти? Я просто уничтожу любой десант, как только он начнёт выбираться на берег.
И тогда всё-таки появляется сомнение: может быть, нет никакого шпиона, который передаёт сведения османам. Но уже то, что турки очень быстро узнали, что в Измаиле нахожусь именно я, канцлер Российской империи, заставляет искать предателя. Впрочем, в предательство русских офицеров я не верю. А вот прошерстить всех тех инородцев, которые присутствуют в Измаиле, это необходимо.
— Противник с запада, с земли, пришёл в движение! — выкрикнул другой офицер связи, наблюдавший за событиями по левую руку от меня.
— Согласовали атаку, не могли… Без помощи из крепости, — усмехнулся я, а потом повернулся к Кашину. — Иван, прикажи-ка своим бойцам быстро схватить всех инородцев в нашей крепости и заключить их в казематы. Пущай там посидят, а то, не ровен час, ещё и пороховой склад взорвётся. Есть у меня ощущение, что ты прав, и шпионы в крепости присутствуют.
Я не волновался за западное направление. Там сейчас Саватеев и Алкалин, и они должны вполне справиться с поставленными задачами. Саватееву не дозволено пускать близко турок, ну а Алкалину — по возможности совершить одну или две дерзких конных вылазки из только что отстроенных укреплений. Да они уже и сами опытные воины, разберутся. А нет, так со стен всегда будет кому подстраховать.
В крепости, конечно же, все войска не поместились. Поэтому было принято решение расширить линию обороны и выкопать рвы, насыпать валы, поставить частокол примерно на расстоянии до полуверсты от крепостных стен. Это и было сделано.
И теперь туркам необходимо пройти сперва первую линию обороны, чтобы уже потом думать о непосредственном штурме Измаила. Пусть попробуют.
Шесть сотен стрелков, которые находятся в подчинении Саватеева, — это на самом деле такая страшная сила, что турки сперва умоются кровью, прежде чем подойдут ко рву. Ну а если они всё-таки пройдут, пройдут и вал, то Алкалин со своими конными просто пройдётся вдоль линии оборонительных сооружений и зачистит всех.
Это на самом деле прекрасно, когда отдаёшь приказания и не думаешь о том, что тебе нужно находиться непосредственно там и командовать, иначе ничего путного не получится. Когда доверяешь людям, и люди умеют исполнять необходимые поручения и приказы — это сильно облегчает работу и усиливает возможности.
— Пятая отметка! — тем временем выкрикнул офицер. — Только что-то почуяли и останавливаются. Линейный корабль спускает паруса и начинает выкидывать якорь.
Если они начали тормозить таким образом, что даже якоря выкидывают, а это обязательно сильно тряхнёт линейный корабль, то значит уже прознали, что происходит.
— А что это за красная тряпка? —