В 1831 г. его пригласили занять место штатного профессора в Геттингенском университете. Здесь было положено начало тесной дружбе и научному сотрудничеству в изучении магнетизма с Гауссом. Результатом этого сотрудничества было изобретение электромагнитного телеграфа, который они в 1833 г. вместе испытали.
К этому же времени относится событие, оказавшее большое влияние на его дальнейшую судьбу. В 1873 г. вместе с шестью коллегами он был уволен из университета. Вебер был в числе прославленной «геттингенской семерки», которая письменно выразила свое несогласие с самовольной отменой конституции ганноверским королем Эдуардом Августом.
Но даже во время пятилетней безработицы, когда он жил в весьма стесненных материальных условиях лишь благодаря финансовой помощи Гаусса и сборам пожертвований, он не прекращал своих научных исследований в области магнетизма, Об этом красноречиво говорит шеститомник, изданный им совместно с Гауссом, в котором содержатся результаты их наблюдений с 1836 г. по 1841 г.
В 1843 г. он занял место профессора в Лейпцигском университете. Здесь появился его электродинамометр, принцип действия которого был основан на открытом Ампером явлении взаимодействия двух токов и с помощью которого это взаимодействие можно было точно определить и использовать.
Спустя шесть лет Вебер был вновь приглашен в Геттинген, где и провел всю оставшуюся жизнь. Здесь им были начаты исследования, приведшие к определению абсолютной единицы электрического напряжения, или электродвижущей силы, причем Вебер, руководствуясь законом Фарадея об индукции и исходя из измерений магнитного поля Земли, произведенных Гауссом, использовал полученные им значения. Его земной индуктор, с помощью которого он проводил обширные количественные измерения, стал позже одним из самых важных приборов, предназначенных для электромагнитных измерений.
Самой же большой заслугой Вебера явилось то, что он стал основоположником общепринятой сегодня электрической системы мер, и достиг он этого исключительно тщательной и точной количественной перепроверкой всех открытий, начиная от Эрстеда и кончая Фарадеем, причем для этого он воспользовался опытом Гаусса в определении магнитных величин.
Для своих исследований он изобрел множество новых, более точных, более чувствительных приборов и приспособлений и неутомимо производил огромное количество таких точных измерений, каких до него еще никто не осуществлял.
При этом им было сделано еще одно открытие, состоящее в том, что при объединении обоих законов Кулона для магнитных и электрических сил большое значение приобретала некая определенная скорость. С помощью сложных измерений он определил, что эта скорость равна скорости света. Так впервые в науке об электромагнетизме появилась скорость света как определенная физическая величина.
Вебер также одним из первых обобщил представление об элементарных электрических квантах, причем впервые приписал этим самым маленьким частицам, помимо определенного заряда, и определенную массу (инертность).
Он был очень скромен, по-детски непосредствен, но способ его мышления был бескомпромиссно прямолинеен, честен и абсолютно точен. Вебер не был женат, и его домашним хозяйством ведала племянница. Умер он 23 июня 1891 г. в Геттингене.
* * *
Однажды апрельским утром 1833 г. перед храмом Святого Иоанна в Геттингене стояла, кучка горожан. Это было вызвано не тем, что им нечего было делать, а тем, что в необычной картине, открывшейся их взору, они почувствовали, что происходит нечто не вполне обычное. К ним присоединилось и несколько торговцев, покинувших свои палатки, разбитые вблизи ратуши.
На лоджии, расположенной на одной из двух башен собора Святого Иоанна, где обычно во время воскресных гуляний концертировали городские музыканты, горожане увидели молодого профессора физики Вильгельма Вебера и двух юношей в студенческой форме. У одного из студентов через плечо был перекинут толстый круг проволоки, у второго был длинный металлический шест, и все они чем-то увлеченно занимались.
— …Чрезвычайно интересно, что же это выдумали наши господа студенты вместе со своим профессором, — раздался голос колбасника Якова Шлезера.
— Чтоб их… — чертыхнулся крестьянин, остановившийся рядом со своей упряжкой волов, и глубоко затянулся из длиннющей трубки. — Сумасшедший свет. Даже святое место они не могут оставить в покое с этими вечными экзаменами или как их там…
— Экспериментами, — ответил со знанием дела Яков, — так это называется!
— Экс… эксле… тьфу! — злился крестьянин, — что это за новая чепуха?!
— Чепуха — не чепуха, но это необходимо!
Колбасных дел мастер Яков вдруг принял очень важный вид. Правда, нельзя сказать, чтобы он был сторонником этих экспериментов или что-либо в них понимал. Но в маленькой колбасной на Гронеской улице ежедневно раздавался веселый шум студенческой братии, которая с удовольствием, лакомилась его знаменитыми колбасами.
Стоящие рядом горожане в душе были согласны с Яковом.
Нельзя сказать, что геттингенские горожане бог знает как любили студентов. Но дело в том, что семь сотен студентов тратили здесь свои денежки за квартиры и питание, а это было на руку многим городским семьям. Таким образом горожане тихо и мирно уживались со студентами, хотя время от времени и вспоминали о студенческом бунте в 1790 г.
Тогда, мелочная ссора студента с подмастерьем столяра переросла в кровавую стычку между студентами и подмастерьями всех специальностей. Разозлившиеся студенты в конце концов покинули город и разбили свой лагерь у подножия лесного Гайнберга, который возвышается к востоку от города. Наконец, после четырнадцатидневной добровольной ссылки студенты вернулись обратно, а горожане устроили им торжественную встречу и банкет в знак примирения.
Тем временем троица уже покинула башню и продолжала свою работу. С помощью длинного шеста они натягивали проволоку над городскими домами. Вебер, не отличавшийся высоким ростом, весело подбадривал своих помощников.
— Выше, Иоганн, укладывай ее повыше! Вот так, — он выхватил у него из рук шест и попытался сам протянуть проволоку по ветвям развесистой липы. После нескольких неудачных попыток он сунул шест в руки рослого студента.
Колесо проволоки на плече другого студента становилось все тоньше. Когда в руках у него остался лишь ее конец, он предложил принести новую.
— Возьми, мой друг, ключ от физического кабинета. Проволока сложена в нише налево от двери. Выбери медную проволоку и принеси, сколько унесешь, — сказал Вебер студенту, который уже направился к университету.
— И принеси хотя бы две кружки пива, — крикнул ему вслед Иоганн.
— После дождичка… — отрубил Густав и не успел договорить до