Шнэ зарылась лицом в плечо своего мужчины и тихо проговорила фразу, которую могли понять только эльфы и полуэльфы.
— «Мы дети леса, и мы внемлем ему.» Она выражает принятие того, кем ты являешься, несмотря ни на что. Ведь полуэльфов грязнокровками называют люди, а эльфы… Не хочется говорить подобного вовсе.
— Вы идёте? — Крикнул Барнэлл своим спутникам.
— Да. — Весело отозвалась Шнэ, хотя на её глазах выступали капельки слёз.
* * *
Здание молокозавода пострадало наравне с другими во время «Вторжения Папы».
Краснокирпичные остовы индустриального здания, пронизанные вереницей труб, остались единственным напоминанием о временах принадлежности к Балтэс.
После одного из собраний Круглого Стола было запрещено размещать производства на тех территориях, где крепостное право ещё существовало.
Даже цеха завода, где были подвешены детективы, располагались в интересном месте, а именно на стыке трёх вотчин, а сам завод в Балтэс, потому что налоги платились только с полученной прибыли, которая являлась минимальной.
Магазин же, продававший товар завода, расположился в Клинт прямо на границе с Балтэс, благодаря чему не платил налоги с продаж, но был доступен сразу в обе вотчины.
В магазин толпами прибегали носильщики «Платилох» и образовывали невероятную толкучку, словно чайки на море, что набрасываются на оставленную без присмотра пищу с криками: «Дай, дай, дай!»
Только здесь все орали: «Манана!», «Пасиба!'и 'Я первый!».
Само окно, через которое носильщики получали заказы и адрес доставки, выходило прямо на землю Браунвик.
Из-за такого расположения носильщик мало того, что платил налог 25% лорду от полученной платы за заказ, так ещё и комиссию с суммы заказа в размере 15% в «Платилох», что взвинчивало цену товаров в небеса.
Но множество людей не беспокоилось об этом, потому что получение любого товара в три дня — неслыханное предприятие для этого мира, где недавно люди не могли позволить себе простых вещей и даже пищи.
Однако так думали только сами клиенты фирмы доставки, в реальности комиссия носильщиков и их проблемы никак не влияли на цену товаров, множество, наоборот, продавалось в убыток, ведь цены устанавливала комиссия по одной ей ведомой схеме.
Например: соль, что необходима каждому человеку без исключения, продавалась с учётом доставки по три медных монеты за пять килограмм, хотя в магазинах разных вотчин её стоимость могла быть и выше, ведь логистику никто не отменял.
С другой стороны, товары роскоши, ювелирные украшения, редкие изделия и прочее, наоборот, продавались с большой наценкой.
Такую схему заработка Виктор внедрил лично, назвав её «Дикие ягодки», что вызвало недовольство Шоны, посчитавшей это очередной пошлой шуточкой своего мужа.
Неумелые управленческие решения четы Браунвик привели к закрытию молокозавода, хотя его и пытались восстановить, ведь парочка цехов здания уцелело, а также выжили все представители молочной фауны вотчины, что не могло не радовать в той ситуации.
Но с недавних пор новый владелец завода перевёл его мощности в Клинт, оставив старые здания пустыми.
Металл быстро растащили бедняки, что подрабатывали на разборе завалов, а тот, что не смогли отломать, так и остался воткнутым в стены и верхние части здания.
Теперь же на его фасаде располагались символы веры Балтосии, а именно: схематическое изображение маски Виктора с перебитой глазницей на правом отверстии шлема, где расположен шрам.
Проследовав по битому кирпичу, что ныне служил в качестве дорожки, Барнэлл, Шнэ и Лапидус вошли в распахнутые двери цеха, исписанные догмами церкви.
(Возлюби дитя своё — оно твоё сокровище.)
(Дети — главная ценность жизни, плодитесь и работайте.)
(Заплати налоги и спи спокойно.)
(Нет более радости, чем отдать душу за ближнего своего.)
И многие другие нелепые высказывания, необдуманно брошенные Виктором на людях.
Сразу за воротами храма начиналось пространство, где собирались прихожане.
Просторное помещение, уставленное рядами крепких лавок со спинками, на задней части которых располагались специальные ниши для священных принадлежностей, использовавшиеся для той или иной службы.
Сегодня, в начале службы, там лежал печеный картофель и небольшая брошюра с рисунками, которая показывала, как именно приготовить «праздничную снедь» для вечерней трапезы с семьёй.
Все места в этом подобии церкви были заняты верующими, и каждый смотрел вперёд, словно ожидая явления Христа народу.
Перед рядами полукругом выступала «сцена», сколоченная вокруг места, на котором раньше располагалась цистерна с готовым к отправке молоком, а в данный момент круглый постамент служил как основание для настила, частично укрывавшего недостроенную сцену.
— Что-то на нас все смотрят. — Неожиданно произнёс Лапидус, ощутив на себе больше сотни глаз едва они переступили порог церкви.
— Привыкай, я постоянно думаю, что за мной следят. — Парировал детектив.
Прихожане начали наперебой говорить оскорбительные вещи в сторону полуэльфийки, а некоторые закрывали глаза своим детям, будто хотели их защитить.
— Друзья мои. — Заговорила женщина, из ниоткуда появившаяся на сцене. — Не нужно проявлять невежество! Полуэльфы являются точно такими же любимцами нашего лорда, как и мы с вами. Он поклялся защищать нас и вести к процветанию все расы, которые согласны последовать за ним. — Она протянула руку в сторону Шнэ, театрально двинувшись в сторону девушки.
Шнэ же, в свою очередь, замялась на месте и крепче вцепилась в руку своего мужчины.
— Дитя. — Продолжила жрица на сцене. — Возьми мою руку, последуй свету истины.
— Подыграй ей, это поможет вашей расе. — Шепнул ей на ухо Барн.
Девушка, на мгновение взглянув в лицо детектива, прошла вдоль расставленных по обе стороны от прохода лавок в сторону жрицы.
Теперь Шнэ видела, что трибуна располагалась на остове какого-то круглого предмета, явно покоившегося тут ранее, но смело отданного в пункт приёма лома.
Схватив протянутую руку, она взобралась на трибуну и посмотрела в лица этим злым людям.
Примечательно, что в здании находились только люди, а потому она была тут единственной представительницей другой расы, из-за чего её сердце начало биться сильнее, чувствуя тревогу.
— Как зовут тебя, дитя? — Спросила женщина, на вид лет пятидесяти, возле которой стоял молодой мужчина в точно такой же бело-золотой мантии, что и на жрице.
— Шнэ. — Громко, но испуганно произнесла девушка.
— Друзья мои. Прекратите взирать на Шнэ с ненавистью! Наш лорд принимает любого представителя человечества, будь то эльф, орк и даже демон.
По залу пробежал нервный шёпот, а женщина громко продолжила свою проповедь.
— Да-да! Демоны тоже часть нашего общества. Друзья, вы все прибыли из далёких земель