С течением времени, по мере роста опричнины, фонд пригодных для испомещения земель истощался, и выселенцы вынуждены были брать пустые земли, на которых хозяйство приходилось заводить вновь. В таких случаях правительству приходилось давать выселенцу льготу во всех податях на два – четыре года.
Что касается опричников, получивших поместья, то они, как выражаются официальные документы позднейшего времени, не «прочили» себе данные им поместья, т. е. не надеялись, что им придется владеть этими землями впрок, впредь. На чем было основано такое отношение опричников к своим поместьям, мы не знаем, но иностранные писатели, сами служившие в опричнине и получавшие поместья, очень ярко описывают, как опричники в самый короткий срок разорили крестьян своих поместий. Добавим, что последующие события оправдали предположения опричников, которым после отставки опричнины в 1572 г. пришлось возвращать поместья и вотчины прежним владельцам.
Словом, можно сказать, что гибельное влияние опричных выселений, вселений и затем обратных переселений настолько несомненно, что не нуждается в дальнейших доказательствах. Но следует обратить внимание на другую сторону вопроса – подрыв боеспособности армии. Чтобы понять это, следует сделать небольшое отступление и отметить те области военного дела, которыми историки обыкновенно не интересуются, даже тогда, когда берутся описывать события военной истории и обсуждать военные действия правительств далекого прошлого.
Опричники въезжают в город. Художник А.М. Васнецов
Военные силы раннего феодализма не только на Руси, но и в Западной Европе не знали строевой дисциплины в собственном смысле слова. Ратные силы князей состояли из «двора» самого князя, из отрядов бояр-дружинников и вассальных князей. Двор князя и отряды вассалов слагались из самостоятельных ячеек. Стоял ли во главе ячейки вассальный князь или боярин-дружинник. его связь со слугами и послужильцами, свободными людьми и рабами, была личная. Свободные слуги, главы ячеек были связаны со своим господином присягой, а рабы – повиновением раба. На личной же присяге основывалась связь боярина-дружинника я вассального князя с князем-сюзереном.
Поуездные организации служилого люда стали зарождаться, быть может, еще в XIV в., но только со времени Ивана III и объединения Северо-Восточной Руси под властью московских государей старая организация армии подвергается глубоким изменениям. Иван III, ликвидируя одно за другим независимые п полузависимые княжества Северо-Восточной Руси, одновременно принимал ряд мер к ослаблению боярства и разрушению их дружин. До Ивана III на протяжении нескольких веков преимущественными организаторами ратных сил Руси были бояре и вассальные княжата. Иван постепенно берется за это дело сам и стремится поставить рядового служилого человека в зависимость от княжеской власти.
Создать регулярную армию со строевой дисциплиной в короткий срок было, конечно, невозможно, на это понадобилось еще более двух столетий. Вел. кн. Иван III, разрушая старую феодальную армию боярских и служебно-княжеских ячеек, для сохранения связанности и спайки частей армии использовал сложившиеся по уездам бытовые и хозяйственные связи местных землевладельцев, стал оформлять их в поуездные военные организации служилых людей и придавать им прочную спайку крупных тактических соединений армии. В том же направлении и духе действовали правительства сына и внука Ивана III.
Ко времени войн из-за Ливонии и учреждения опричнины организация военных сил царя Ивана представляется в общем в таком виде. Для каждого похода, оборонительного или наступательного, будь то так называемая «береговая служба», т. е. расположение войск на южных окраинах для обороны государства от набегов татар, или походы наступательные, специально формировалась армия, состоявшая обычно из пяти полков: передового (авангарда), большого полка, во главе которого стоял обыкновенно воевода, командующий всей армией; полка правой руки (правого крыла), левой руки и арьергардного полка.
Во главе каждого полка назначался воевода с одним – тремя товарищами. Воевода и его товарищи, главы большого полка, одновременно были главным командованием и штабом всей армии, как бы ее генералитетом.
Таким же образом для каждого отдельного похода формировались специально полки, входившие в состав армии. Полк состоял из большего или меньшего количества «сотен» – основных тактических соединений, во главе которых назначались «головы» из дворян. Названия «сотни» или «сотенного головы» не должны вводить нас в заблуждение, будто полк действительно делился на сотни. В XVI в. сотня – условное обозначение основных мелких тактических соединений, из которых слагался полк.
Основными кадрами для формирования сотен служили поуездные организации дворян п детей боярских. Некоторые уезды, или, как тогда говорили, «города», были так значительны, что могли образовать целую «сотню». Другие сотни образовывались из двух-трех городов, т. е. поуездных организаций.
* * *
Вот эти-то поуездные организации, придававшие армии Московского государства необходимые в походе и в боях спайку и организованность, и были потрепаны и разрушены опричниной. В самом деле, выбитые из уезда помещики и вотчинники разлетались по всем концам государства и устраивались, где кому и как удавалось. С другой стороны, поселенные на их земли опричники если и не были набраны, что называется, «с бору да с сосенки», то во всяком случае из разных уездов. Приобрести в короткий срок ту спайку, которая была присуща старым поуездным организациям, опричники, конечно, не могли, да и не успели; так, в 1572 г. выселения и переселения прекратились, и многие опричники подверглись выселениям в свою очередь, как раньше – земские. Какая часть армии была задета непосредственно этими мудрыми «государственными» преобразованиями царя Ивана?
По приблизительным, умеренным подсчетам, количество опричников и выселенных в земщину помещиков и вотчинников можно определить в двенадцать – пятнадцать тысяч человек (семей). Общее же количество дворянской конницы было немногим более тридцати тысяч человек. Слуги и послужильцы дворян и детей боярских, как бойцы, так и кошевые, т. е. обозная прислуга, в счет не идут.
Таким образом, можно сказать, что почти половина основных кадров тогдашней армии была расстроена учреждением опричнины и опричными выселениями и переселениями.
Послужные списки некоторых опричников
Начиная с 1565 г. опричники играли главенствующую роль в государственном аппарате, поэтому вступление в опричнину давало возможность подняться по служебной лестнице, но было сопряжено с определенными рисками. Как показывает анализ послужных списков опричников, единственным родом, про который с некоторыми оговорками можно сказать, что он сделал карьеру в опричнине, были Бельские. Ввиду того, что их фамильное прозвище – Бельские – не раз подавало повод к недоразумениям, необходимо дать некоторые генеалогические справки.
Говоря об опричниках Бельских, В.О. Ключевский, а вслед за ним и С.Ф. Платонов допускали промахи, которые повторяются последующими историками. Ключевский отождествлял Малюту Скуратова с Григорием Яковлевичем Бельским-Плещеевым, а Платонов писал, что Богдан Яковлевич Бельский происходил из «второстепенного (? – С. В.) служилого рода Плещеевых».
В действительности Малюта Скуратов по