Чтобы устранить всякие недоразумения, следует еще сказать, что были две княжеские фамилии Бельских, не имевшие ничего общего между собой и с опричниками Бельскими. При царе Иване одним из самых знатных и богатых вельмож был боярин кн. И.Д. Бельский, потомок великих князей литовских. Во время пожара Москвы в мае 1571 г. он задохнулся со всей своей семьей в погребе, и его удел, как выморочный, был присоединен к государству.
Ничего общего с князьями Бельскими Гедиминовичами не имела и отрасль захудалых ярославских князей Морткиных-Бельских. Родословцы сообщают, что Иван Михайлович Морткин бегал в Литву и по возвращении на родину стал именоваться Бельским. Фамилия князей Морткиных-Бельских вымерла в начале XVIII в.
После этого вынужденного отступления вернемся к опричникам Бельским. Первым известным нам лицом этой фамилии был Афанасий Евстафьевич, который упоминается в 1473 г. как послух у духовной грамоты С. Лазарева в Звенигороде. Его сын Лукьян Афанасьевич, по прозвищу Скурат, в начале XVI в. владел вотчиной в Звенигороде на границе Сурожского стана Московского уезда.
У Лукьяна Скуратова известны три сына: Яков, Григорий Малюта и Неждан. К сожалению, о службе их до опричнины пока ничего не известно. Мы не знаем даже, служили ли они в дворянах или в городовых детях боярских по Звенигороду. Первым в Опричном дворе появляется Григорий Малюта Скуратов и прокладывает дорогу своим родичам.
На службе в опричнине Малюта Скуратов играл роль главным образом палача и исполнителя самых дурных поручений царя. В пародии монастырского обихода Александровой слободы Малюта играл роль келаря. В монастырях келарь был заведующим хозяйством и первым, после игумена, в соборе старцев, управлявшем монастырем.
Иван Грозный и Малюта Скуратов. Художник Н.В. Неврев
В синодике Свияжского Троицкого монастыря есть указание, что безобразный погром вотчин и убийство слуг и крестьян боярина И.П. Федорова производили в коломенских селах Григорий Ловчиков, а в Губине углу (в Калуге) – Малюта Скуратов (в 1567 г.). В Синодике опальных записано, что в Новгороде Малюта «отделал» православных христиан 1490 чел. да 15 чел. убил из пищали. Это были безымянные жертвы служебного усердия Малюты. Сверх того, он принимал участие в других казнях. Наконец, по свидетельству современников, в активе Малюты числится убийство в Отроче монастыре сосланного туда митрополита Филиппа.
На ратном поприще Малюта не подвизался, не бывал даже в начале карьеры в рындах, т. е. в оруженосцах. Поэтому его смерть 1 января 1573 г. на приступе к Пайде заслуживает внимания. Известно, что царь Иван, разочаровавшийся в своих опричниках, в конце опричнины и непосредственно после ее отмены без пощады стал их уничтожать. Само собой разумеется, что М. Скуратов это знал. Ивану не было надобности прибегать к прямым угрозам, чтобы Малюта понял, что ему ничего не остается, как пойти на верную смерть в рискованном деле, тогда как у него не было ни знаний ратного дела, ни соответствующей опытности. Поэтому смерть Малюты под Пайдой можно сравнить с судьбой Васюка Грязного, посланного в том же 1573 г. на опасную разведку донецкой степи без всякой соответствующей подготовки и попавшего в плен к татарам.
У Малюты Скуратова был один сын – Максим, умерший в молодости при жизни родителей, и три дочери. Браки дочерей Малюты, – быть может, самая интересная черта его биографии. Одна дочь, Анна, вышла замуж за двоюродного брата царя Ивана, кн. Ивана Михайловича Глинского; вторая, Марья, вышла замуж за Бориса Федоровича Годунова; а третья, Христина (по некоторым указаниям, Екатерина), – за кн. Дмитрия Ивановича Шуйского, брата царя Василия Шуйского.
Следует еще прибавить, что приблизительно в те же годы, когда дочери Малюты выходили замуж, сестра Бориса Годунова Ирина вышла замуж за будущего царя Федора Ивановича. Таким образом, из клубка родственных связей Малюты Скуратова и Бориса Годунова вышли две будущие царицы – Ирина Федоровна Годунова и Марья Григорьевна Малютина, и два будущих царя – Борис Годунов и Василий Иванович Шуйский.
Для полноты характеристики наследниц Малюты Скуратова следует прибавить, что современники приписывали Христине Григорьевне Шуйской отравление кн. Михаила Васильевича Скопина Шуйского, ратные подвиги которого вызывали у царя Василия и других Шуйских зависть и опасения.
* * *
Годуновы. Они появляются в Опричном дворе поздно, не ранее 1571 г., когда Иван потерял доверие к своим недавним избранникам и начал одних удалять от себя, а других казнить.
Первые этапы возвышения Годуновых неясны. Годуновы, как известно, были второй линией рода Зерновых (в родословцах – род Чета). Старшей линией были «великие» в XV в. Сабуровы, в XVI в. утратившие первенствующее положение в боярской среде. Годуновы в массе служили в дворянах, но до последней четверти XVI в. не поднимались выше уровня полковых воевод, да и в этом чине служили немногие представители фамилии.
Василий Федорович, старший брат Бориса, появляется в приближении у царя в 1571 г., но умирает в том же году от морового поветрия.
Возвышение Бориса начинается примерно тогда же, с женитьбы на дочери Малюты Скуратова. Время брака Бориса Годунова с Марьей Григорьевной Малютиной неизвестно. Можно полагать, что это произошло не позже 1578 г., когда Борис был пожалован в кравчие. Следующим этапом возвышения Годуновых был брак царевича Федора с Ириной, сестрой Бориса. По предположениям некоторых историков, это произошло в 1580 г. Мне кажется, что это событие надо отнести к более раннему времени, к 1579 или даже к 1578 г. Напомню, что Федор родился 31 мая 1557 г., а браки в то время бывали обычно ранние. В связи с браком Ирины ее брат Борис был пожалован в бояре.
Таким образом, Годуновы прочно заняли видное место в боярской среде к концу царствования Ивана. Исключительная быстрота выдвижения Годуновых может быть объяснена отчасти исключительным же милостивым отношением к ним царя Ивана, отчасти зависела от их личных способностей и прочности родовых отношений, сохранившихся в их фамилии, но несомненно, что большое значение имел тот факт, что в опалах и казнях Ивана погибло большое количество виднейших представителей титулованных и нетитулованных боярских родов, и на смену им при царе Иване и при Федоре стали подниматься младшие представители тех же родов и их младших отраслей.