Наши отечественные источники и иностранные писатели очень слабо освещают происшедшую затем страшную катастрофу. Следует заметить, что когда царь назначил воевод и поставил во главе всех полков, опричных и земских, кн. М. Черкасского, ему не было еще известно, что в набеге Девлета приняли участие ногайские мурзы и кабардинские князья во главе с кн. Темрюком Айдаровичем, отцом кн. Михаила и тестем царя Ивана по его второй жене. Для царя это было большой неожиданностью. Дело в том, что в предшествовавшие годы кабардинские князья и ногайские мурзы постоянно враждовали между собой; и те и другие были союзниками Москвы и по указаниям ее и при поддержке громили кочевья крымских татар. Девлету удалось примирить этих исконных врагов и привлечь их к себе в союз.
Не будем обсуждать, как и почему эти недавние союзники Москвы оказались в стане ее заклятого врага и пошли вместе с ним громить Русь. Об этом в Серпухове стало известно, когда татары уже вошли в пределы Руси, а царь, намереваясь принять участие в военных действиях, прибыл в Серпухов, где стоял кн. М. Черкасский с большим полком.
По-видимому, весть об участии Темрюка Айдаровича в набеге Девлета была последним толчком, который вывел царя из неустойчивого равновесия. Обе борющиеся стороны употребляли, по обыкновению, различные военные хитрости. Например, из Москвы посылали гонца в полки к воеводам с ложными сведениями о расположении полков и о предполагаемых действиях. Гонец попадался в плен к татарам, и отобранная у него грамота вводила татар в заблуждение. С другой стороны, царь получал непрерывно сведения из разных источников о перебежчиках, об изменниках, указывавших татарам дороги, об изменнических сношениях бояр с ханом, об их замыслах выдать его хану. Разобраться в этом потоке ложных и верных сведений царь не был в состоянии и растерялся.
В самый решительный момент, когда татары переправлялись через Оку, исчез безвестно главнокомандующий кн. М. Черкасский. По одним известиям, он был посажен на кол, по другим – зарублен по приказанию царя стрельцами. Впоследствии московские послы в Крыму отрицали насильственную смерть М. Черкасского и говорили, что он пропал без вести. Как бы то ни было, но исчезновение главнокомандующего в такой неподходящий момент вызвало в полках замешательство, которым Девлет не замедлил воспользоваться. Он беспрепятственно прошел к Москве, поджег со всех сторон московские посады, разграбил ближайшие окрестности и так же беспрепятственно ушел в Крым с огромной добычей и многочисленным полоном.
Пока Девлет жег Москву и опустошал ее окрестности, царь в панике бросился из Серпухова в Коломну, а затем в сопровождении небольшого отряда преданных людей направился прямо на север, минуя Александрову слободу, на Переяславль, Ростов, Ярославль, Вологду и, наконец, на Белоозеро, под защиту каменной крепости Кириллова монастыря. Именно этот эпизод подал Курбскому повод назвать царя Ивана «бегуном и хоронякой».
Нет надобности много говорить об ужасах бедствия, постигшего Москву. Быстро распространившийся пожар охватил Кремль и Китай-город. В Кремле задохнулся в подвале со всей семьей главнокомандующий Москвы кн. Иван Дмитриевич Бельский. Спасаясь от огня, люди бросались в Неглинку и в Яузу и запрудили их своими трупами. Вышедшая из берегов Яуза затопила прилегающие к ней улицы. От невыносимого зноя и огня погибло несколько десятков тысяч москвичей и подмосковных крестьян, сбежавшихся под защиту кремлевских стен. Сгорел дотла Опричный дворец на Воздвиженке, и выгорела вся опричная территория от Никитской улицы до Остоженки и Дорогомилова.
Иван Грозный приговаривает к смерти свою четвертую жену Марью Долгорукую. Художник С.С. Егорнов
В середине июня царь вернулся с Белоозера в Александрову слободу, и при личном участии его в слободе началось следствие об обстоятельствах и виновниках происшедшей катастрофы. Следственное дело об этом не сохранилось. О результатах его мы можем судить только по тому, что из десяти земских воевод ни один не подвергся опале, и только кн. Мстиславский, заподозренный в измене, должен был дать по себе поручную запись в верной службе. А из шести опричных воевод, не считая кн. Черкасского, пропавшего ранее без вести, трое были признаны виновными и казнены: товарищ кн. Черкасского кн. Темкин Ростовский, родственник царя по первой жене боярин Иван Петрович Яковлев и Петр Васильевич Зайцев.
* * *
Естественно, что после указанных событий царь должен был потерять доверие к опричнине как военной силе и охране своей личности. Осенью того же года царю пришлось разочароваться в опричниках и в другом отношении.
После смерти в сентябре 1569 г. царицы Марьи Темрюковны царь пробыл более полутора лет вдовцом, а затем задумал вступить в новый брак и женить одновременно сына. Майский набег татар и последовавшее затем летом следствие задержали исполнение намерения царя. Осенью царь, покончив с виновниками катастрофы, устроил в слободе смотрины невест для себя и для сына Ивана. В Александрову слободу было свезено до двух тысяч девушек из дворянских семей, из которых после тщательного разбора было отобрано две дюжины, а из последних – 12 кандидаток. Последние были подвергнуты осмотру врачей и повивальных бабок. Наконец выбор царя остановился на Марфе Собакиной из старого дворянского рода Нагих-Собакиных, из которого позже Иван выбрал себе седьмую жену – Марию Нагую.
Третий брак царя был еще более несчастливым, чем первые два. Невеста занемогла, стала худеть и сохнуть. Несмотря на это, брачная церемония состоялась, но здоровье несчастной избранницы царя было так плохо, что она, не став фактически его женой, через две недели умерла. На этот раз царь имел вполне достаточные основания полагать, что его избранница стала жертвой людской зависти и злобы. И произошло это в Александровой слободе, где царь был под охраной преданных, как ему казалось, людей, куда доступ земским разрешался по особым пропускам, как милость царя. Так доверие царя к опричному окружению было окончательно подорвано.
Опричный дворец в Москве был сожжен Девлетом. Между тем Девлет грозился весной совершить второй набег и взять в плен самого царя. Последняя угроза явно была намеком на то, что внутренние враги Ивана окажут Девлету содействие. При таких условиях Александрова слобода, находившаяся на северо-востоке от Москвы, сравнительно недалеко от нее, могла оказаться западней, и царь решил искать другого,