Раймон не стал церемониться. С криком он бросился на Президента и обрушил ведро ему на голову, постаравшись вложить в этот удар все силы, которые у него еще оставались.
«Бу-у-ум!» – протяжно загудело пустое ведро, и Президент, не ожидавший такого поворота, разжал руку. Ивонн тут же отскочила назад.
– Беги! – заорал Раймон, а сам со всей дури снова огрел Президента ведром по голове.
Бу-у-ум! Президент пошатнулся, но на ногах устоял. Самое большее, чего добился Раймон, – рассадил ему ухо, но тот, похоже, и не заметил этого.
– Залог грядущего Цветения… – сказал он. – Есть Порка. В едином порыве…
Раймон попятился, размахивая перед собой ведром, уже не пытаясь ударить, но надеясь, что хоть на какое-то время удержит Президента на расстоянии.
– Да беги же ты! – крикнул он. Но за каким-то чертом эта дура Ивонн продолжала топтаться на месте. Если бы он знал, что она окажется такой идиоткой…
И тут Ивонн сорвалась с места. Вот только побежала она не от Президента, а на него, визжа при этом, как кошка, которой дверью прищемили хвост. От ее воплей у Раймона уши заложило.
Налетев на Президента со спины, Ивонн толкнула его двумя руками, и тот, не устояв, рухнул на колени. Недолго думая, Раймон в третий раз огрел его по голове, вложив в удар весь свой страх и всю свою ярость. «Бо-о-ом!» – пропело пустое ведро, куда ниже и глуше, а на толстой жести появилась глубокая вмятина.
– Порка, – мрачно заключил Президент Республики.
Лицо его осталось бесстрастным, но взгляд затуманился. Он не обернулся, чтобы взглянуть на Ивонн, да и на Раймона тоже не смотрел. Медленно, дрожа и шатаясь, он поднялся, постоял так пару секунд, а затем двинулся вперед, с трудом переставляя ноги. Раймон попятился, но Президент его будто не видел и не тянул к нему руки. Он походил не на человека и даже не на чудовище, а на механическую куклу, способную двигаться исключительно в одном направлении. Президент сделал шаг, другой, третий, и тут его повело в сторону, по направлению к двери чулана. Все еще открытой.
Президент не столько ворвался, сколько влетел в чулан, и оттуда донесся грохот падающих швабр, ведер и прочего инвентаря, треск ломающегося дерева. Раймон не стал терять зря время – тут же захлопнул дверь. А мгновение спустя из-за нее раздался истошный вопль.
– Там кто-то был?! – Ивонн в ужасе уставилась на Раймона. Крики за дверью не прекращались, но наружу никто не ломился.
– Ну да… Твой бывший любовник. – Раймон принялся разминать плечо: размахивая ведром, он потянул мышцу. Мелочь по сравнению с остальным, но все равно неприятно.
Ивонн громко икнула.
– Лю… Кто? Хавьер?! Там Хавьер?!
– Не… Другой. Ну, этот, как его, ну…
Но Ивонн уже оттолкнула его и распахнула дверь. В ту же секунду на пороге возник давешний мужчина с бледным лицом в красных пятнах и с выпученными глазами.
– Лайонель?!
Мужчина заорал дурным голосом, отпихнул Ивонн и рванул по коридору, не переставая орать и размахивать руками. Ивонн ошарашенно смотрела ему вслед.
– Сбежал… – сказала она, и в ее голосе, как ни странно, прозвучало облегчение.
– Ну да. Он сказал, что между вами все кончено. Он дал обещание этому… – Раймон не смог вспомнить, кому именно, и ограничился тем, что закатил глаза к потолку. – Кому-то там, наверху.
– Вот как?
Из чулана послышалась возня. Лежащий на полу Президент пытался подняться, барахтался, точно жук, хватаясь за все, что под руку попадется. В итоге он опрокинул на себя полку и остался лежать под завалами карболового мыла и жестянок с чистящим порошком. Ивонн медленно, даже вежливо прикрыла дверь и повернулась к Раймону.
– Выглядишь отвратительно, – сказала она. – Но я рада, что ты жив. Спасибо.
– Да ладно, чего уж там, – стушевался Раймон. – Если с тобой что-то случится, мне же отчим голову оторвет. Кто ж вместо тебя выступать будет?
Ивонн смерила его взглядом и расхохоталась.
– И все-таки ты идиот, Раймон Бальбоа, – сказала она, кулаками вытирая слезы. – Но это хорошо. На идиотах держится мир.
– Ладно. – Раймон пожал плечами. Все равно он не понял, о чем она говорит. – Как скажешь.
– Ты знаешь, как выбраться отсюда?
Раймон замотал головой.
– Без понятия. Двери и окна в кустах, и всюду бродят эти.
Его передернуло, стоило вспомнить выражение на лице Президента, когда он лупил его ведром по голове. И в страшном сне такое не приснится.
– Думаю, нужно искать подвал, – сказала Ивонн. – Здание старое, наверняка у них есть угольный погреб. Когда была мелкая, я часто так удирала из дома – через угольный погреб.
– Ясно. – Раймон взмахнул ведром. Поначалу он хотел бросить его, но решил оставить, раз оно так хорошо себя проявило. – Я как-то тоже удрал из дома через угольный погреб. Собирался сбежать в Гуатавиту и стать пиратом, но не получилось.
– Ну, у меня запросы были попроще, – усмехнулась Ивонн, но не стала вдаваться в подробности. – Идем?
Глава 92
Последние аккорды «Циркового танго» стихают, и на арене воцаряется тишина. Не просто тишина, а тревожная и ждущая, та самая тишина, после которой что-то обязательно должно случиться. Вот прямо сейчас… Но ничего не происходит.
Клара стоит в круге желтого света от большого прожектора. Такого яркого, что за его пределами невозможно ничего разглядеть. Но она чувствует взгляды: десятки, а может, сотни и даже тысячи взглядов, нацеленных на нее из темноты. Они смотрят на нее, они чего-то ждут. Тишина начинает звенеть в ушах. Клара оборачивается вокруг оси, смотрит на невидимых зрителей, глубоко вдыхает и говорит:
– Ну что? Начнем, пожалуй…
И с места делает сальто назад. Но еще до того, как ее ноги касаются земли, гремит, нарастая, барабанная дробь.
– Дамы и господа! – грохочет невидимый голос. – Только сегодня, только у нас, всего один день! Впервые на арене! Великолепная, несравненная, невероятная Клара Сильва и ее фантастическая труппа!
Они появляются из темноты один за другим и встают вокруг нее в круге света.
Вот выходит Ивонн в обтягивающем зеленом платье, сверкающем и переливающемся, как чешуя самой драгоценной из змей. Она скупа на движения, но щедро дарит сияющие улыбки невидимой публике.