— У нее было имя!..
Мои глаза затопило море злости и ненависти. А грифон, встрепенувшись, успокаивающе защипал мне спину. Опешивший от удивления Матвей и вздохнуть толком не успел, настолько быстро я его прищучил. А затем я почувствовал, как на плечи грохнулись стальные ручищи подбежавших оттаскивать меня от главного привратника Часовых…
Потом мне рассказали, что двум закованным в силовую броню бойцам с трудом удалось меня успокоить. Для меня же несколько долгих секунд прошли, как в кровавом тумане. Железные воины, схватив меня, думали легко оттащить назад. Не тут-то было! Я, не бросая полузадушенного Матвея, в бессилии скребущего руками по моим предплечьям, умудрился протащить двух металлических исполинов за собой. Ребята тогда еще решили, что у них одновременно начали сдыхать энергокристаллы, раз они не смогли обуздать одного единственного человека.
Затем совместными усилиями мои руки все же оторвали от Матвея, с совершенно дикими глазами беспомощно глядящего на меня. Или же я сам разжал пальцы, не помню… Главное, что никто из этой тройки зла на меня не затаил. А Матвей потом даже извинился, когда понял, что я знал убитую девушку.
Ну и конечно, меня ожидал долгий и обстоятельный разговор с Капитаном Тринадцатой Стражи Ярославом Кречетом.
Глава 24
— Ты, Бестужев, в последнее время просто кладезь крайне сомнительной информации, в достоверность которой никто, кроме меня, и верить не хочет!
Кречет сурово уставился на меня, отвернувшись от постреливающей весёлыми огненными искрами каменной печки, в чей распахнутый зев он только что подкинул березовый чурбачок. В кабинете командующего Корпусом в это ранее холодное утро было тепло и даже уютно. И кажется, никто не собирался устраивать мне очередной грандиозный разнос.
— Я тебя для чего двумя выходными поощрил? По твоей, заметь, просьбе! Хотя теперь-то я понимаю, что у тебя было на уме… Но я-то думал, что ты всего лишь отдохнуть хочешь, да девок потрепать. А, выходит, дотрепался до того, что благодаря твоим стараниям нам буквально на порог подбросили свежий труп, а коллекция Трофима стала богаче еще на одну страховидлу!
Я стоял, ничего не говоря, с крайне насупленным и мрачным видом. Все, что мог, я ему уже рассказал. Нехотя, но рассказал. Капитан, видя, в каком я состоянии, лишь усмехался и негромким голосом продолжал:
— Вот и получается, что ты опять у нас отличился. С одной стороны, проник в гадючье кубло, где тебе вполне могли и глотку перехватить, как твоей мёртвой подружке… А с другой, напал на верный след, ведущий к заказчику твоей головы. И обнаружил совершенно неизвестный нам вид нечисти.
— Готов понести наказание, — я внезапно почувствовал какую-то опустошённость. Настроение было ни к чёрту. Захотелось завалиться в свою койку и проспать весь остаток дня. Увольнение, как никак. Ага, размечтался!
Вернувшись за письменный стол, капитан негромко фыркнул, как растревоженный буйвол, и произнёс:
— Формально ты ничего не нарушил. Воспользовался своим законным выходным, честь воина Ордена Часовых не посрамил, хм. Что за пафосный текст, не находишь? Вещаю, будто какой толстожопый генерал из внутренних войск Империи. Ладно, Бестужев. За смекалку хвалю, за то, что решил действовать в одиночку, не предупредив меня, порицаю. Со всем остальным будем разбираться. Свободен.
Мне показалось, что я ослышался. Кречет, снова уперев в меня грозный взор, недовольно буркнул:
— Тебе этот ящер слух, что ли, отшиб? Свободен, говорю. Мой приказ есть приказ, и его никто не отменял. До завтрашнего утра ты волен делать, что пожелаешь. Если только опять не собрался башку в капкан совать. Ну а если вдруг у такого занятого и деятельного человека, как ты, найдется немного свободного времени, то, возможно, ты захочешь со мной наведаться к Трофиму и узнать, что он там нарыл по последним твоим жмурикам.
И капитан расплылся в искушающей крокодильей ухмылке. Разумеется, я не хотел оказываться от столь щедрого предложения и с радостью ухватился за предоставленную возможность.
— Я с вами, капитан Кречет!
— Кто бы сомневался, — проворчал гигантский Часовой, поднимаясь на ноги. — Пойдем. И это, Бестужев… В следующий раз, когда захочешь по бабам прошвырнуться, предупреждай, лады? Может, захочу тебе компанию составить, как знать?
* * *
Берлога главного эксперта Цитадели по монстрам и изучению всего, связанного с нашествием нечисти и историей войны с нею, находилась на самых нижних уровнях огромного замкового комплекса. Примерно на той глубине, где располагались казематы и каменные темницы для особых узников, которых, кстати, тот же Трофим и изучал на досуге. А сейчас мы с Капитаном держали путь в личную лабораторию чародея, где он по словам все того же Кречета, любил над трупами изгаляться. Звучало, конечно, довольно двусмысленно, но я-то отлично понимал, чем в бытность своей должности занимается Трофим.
Колдун, одетый в затасканный и заляпанный какими-то пятнами тёмно-коричневый балахон из толстой шерсти, встретил нас на пороге своей обители как наилучших приятелей, заглянувших на кружку пива. Особенно меня. Мне показалось, что он мне руку оторвёт, так энергично он ее тряс, и смотрел на меня, как на любимого племянника.
— Капитан, Алексей, я вас уже давно поджидаю! — воскликнул он, возбуждённо сверкая глазами. — По новому трупу уже и предварительный анализ сделал. И даже доклад подготовил, но думал, что все ж таки, сами захотите посмотреть, пощупать, так сказать. Эх, вот так приятственная неожиданность от Алексея Александровича — новый потрясающий экземпляр! Капитан, где вы раскопали этого блестящего юношу? В нем пропадает великий естествоиспытатель и открыватель новых видов существ!
М-да, судя по неудержимому словесному потоку, Трофим пребывал на седьмом небе от счастья. Мы переглянулись с капитаном, возвышаясь над субтильным чародеем, как две осадные башни.
— Ишь ты, Трофим, — удивлённо вскинул брови командующий Тринадцатой Стражей. — Я для тебя уже столько лет как всего лишь капитан Кречет, а этот салабон уже Алексеем Александровичем стал! Ты моё-то отчество хоть помнишь, или уже совсем мозгами закис среди своей химии-алхимии?..
— Помню, Ярослав Игоревич, — буркнул Трофим, зазывая нас за собой. — Пойдёмте скорее, сейчас сами всё своими глазами увидите… А коль восхочется, то и пощупаете.
Мы вошли в лабораторию. Капитан, захлопнув с металлическим лязгом за собой толстенную железную дверь, буркнул:
— В твоих устах это предложение звучит несколько своеобразно, Трофим… извращенец ты хренов.
Я с любопытством оглядывался. Лаборатория представляла собой огромное, сплошь каменное помещение, почти квадратной формы, вырубленное, скорее всего, полностью в скальном основании крепости и лишь кое-где стены были дополнительно укреплены камнем и кирпичами. С чуть закруглённого потолка свешивались большие круглые светильники из толстого стекла, за которым негромко