Когда Териод просыпался, Астина уже была полностью готова к утренней тренировке. Они не были парой, которая обменивается утренними нежностями, но всегда приветствовали друг друга с утра.
– Вам хорошо спалось?
Что значила эта сухая фраза?.. Всю жизнь Териод засыпал и просыпался в одиночестве, и неужели он так быстро привык к теплу рядом лишь потому, что какое-то время они делили кровать? Возможно, эти чувства и не были любовью, но Астина объективно была привлекательной – как внешне, так и внутренне. Териоду не нравилось, что он все время думал о ней.
– Сегодня я точно должен извиниться.
Он вздохнул и встал с кровати. В конце концов, ссоры супругов – бессмысленное занятие.
– Ваше высочество, если вы недовольны мной, то скажите об этом прямо! – падая на колени и задыхаясь, сказал Хиссен.
Астина сняла ножны, висевшие на поясе, и плотно прижала их к животу Хиссена.
– Хватит, юная госпожа. Мне… кха… трудно дышать.
– Если ты устанешь и рухнешь на поле боя, то мгновенно отправишься на тот свет. Будь это настоящий меч, ты был бы уже мертв.
– Но мы же, кхе… Не на поле бо… Ай-я-яй! Хватит!
В конце концов Хиссен встал, несмотря на боль, пульсирующую в боку.
Астина, обезоружившая его парой легких движений, дышала лишь немного глубже, чем обычно. Хиссен же ощущал, будто его легкие вот-вот разорвутся. Когда твердый предмет вонзился ему в живот, стало трудно дышать. Даже лежать на земле было тяжело, но когда он поднял изможденное тело на ноги, мышцы стали болеть вдвое сильнее.
Астина удовлетворенно ухмыльнулась, глядя на страдальческое выражение лица противника.
– Напомнить, кто просил показать новые приемы?
Дьявол во плоти. У Хиссена аж лицо перекосило от досады.
Да, он сам пришел к Астине с утра, умоляя ее посмотреть на его навыки фехтования. И это он, несмотря ни на что, после боя продолжал валяться на земле, жалуясь подобно мальчишке. Конечно, это был его собственный выбор.
Но разве это не просто капризы ученика, который давно не видел наставника? И то, что этот ученик был на тринадцать лет старше своего учителя, не имело никакого значения. Хиссен, как здравомыслящий человек, не судил людей по возрасту. Почему учитель – это учитель? Потому что он мудрее ученика.
– У вас случилось что-то неприятное, не так ли?
– О чем ты?
– Вы сегодня сами на себя не похожи.
Когда во время дуэли Хиссен увидел ее глаза, он подумал, что Астина всегда по-взрослому реагировала на его выходки.
Предчувствие того, что что-то не так, не обмануло Хиссена. Под предлогом воспитания в поединке с ним Астина выпустила пар. Он, человек, который только что чуть не умер, не переставал ворчать:
– Если вас кто-то задел, то стоит пойти и поговорить с ним.
– Поговорить с эрцгерцогом?..
– При чем здесь его высо… Вы что, с ним поссорились?!
Вместо ответа Астина убрала меч в ножны. Хиссен поднял голову и удивленно уставился на молодую госпожу. Она редко проявляла эмоции, и ему было невероятно интересно, почему же сейчас она была в гневе.
– Что стало причиной вашей ссоры?
– Это не было ссорой, – прямо ответила Астина.
И хотя злилась она по иному поводу, можно было сказать, что повздорили они из-за чувств. Астина не хотела рассказывать другим о том, что Териод сильно заблуждался, думая, что испытывает к ней любовный интерес.
Кроме того, это был двадцатишестилетний юноша, отчего ситуация лишь усугублялась. Астина раздраженно нахмурилась.
«Какой бессмысленный разговор…»
Три дня она пыталась прийти в себя, чтобы попросить великого эрцгерцога помириться «по-взрослому». Она не хотела занимать мысли такими пустяками, но едва заметное раздражение все еще пульсировало в висках.
Она признала это. Ничто другое за последние девятнадцать лет не действовало ей на нервы так сильно. Будь это просто грубое слово, она бы смирилась. Но он затронул старую рану, и это раздражало.
«Как я сумела так опозориться? Я была не в себе. Если бы я могла, то никогда не стала бы говорить тех слов…»
Астина не сдержала усмешку. Иллюзия, возникшая тогда на рассвете, заставила ее замерзшее сердце биться быстрее, но вылилась в весьма неприятную ситуацию. Она корила себя за то, что дала волю чувствам и увидела в Териоде другого, но еще больше ей не нравилось, что он затеял тот бессмысленный спор, который ни к чему не привел.
Если бы она знала, что Териод будет припоминать ей тот случай снова и снова, то не допустила бы подобной глупости. Она и сама хотела бы стереть те воспоминания.
– И как вы решили поступить с эрцгерцогом?
– О чем ты?
– Он ведь теперь стал человеком. И сильно отличается от того, каким был в обличье волка, – аккуратно произнес Хиссен.
Астина поняла, что его взволновала ее сегодняшняя импульсивность. Хиссен встречался с эрцгерцогом лишь пару раз и, вероятно, был настороже.
– Не стоит беспокоиться. Его высочество не лишен здравомыслия.
– В таком случае вам удастся решить проблему, просто поговорив друг с другом, – сказал Хиссен, поймав взгляд Астины.
Он пытался выступить посредником, чтобы наладить их отношения и снизить градус ее недовольства.
– Как вы и говорили, эрцгерцог очень красив. Значит, вам не составит труда высказать ему все прямо в глаза, – попытался разрядить атмосферу Хиссен.
К сожалению, на поле цветущего спокойствия он умудрился попасть в капкан.
– Да за этим красивым лицом… ничего не стоит, – резко ответила Астина.
Но быстро поняла свою ошибку. Она осознала, что нельзя было переносить недовольство с одного человека на другого лишь из-за того, что они так похожи. Териод и Теодор все же были разными людьми.
– Вы же сами прощали ему все недостатки и восхищались его внешностью. Что изменилось? Почему вы так сердитесь?
– Я выгляжу раздраженной? – спросила она, прокручивая в голове свои последние действия.
– Разве вы только что не пытались выместить на мне свой гнев?
– Нет, ничего подобного, – утирая со лба пот, ответила Астина.
Она нахмурила брови и изо всех сил старалась успокоить чувства, рвущиеся из груди. Даже если ее нынешний супруг упомянет Теодора и высмеет ее слабости, она должна вести себя так, будто ничего не произошло. Астина прикусила пересохшие губы.
Она не должна вновь подчиняться Теодору.
Эта мысль помогла: жжение в груди тут же отступило.
– Все в полном порядке, – по обыкновению спокойно сказала