«Откровение» Мефодия Патарского можно поставить в один ряд с апокрифическими откровениями-видениями типа «Откровение Варуха», «Откровение Авраама», «Видение апостола Павла», «Видение Даниила», «Книга Еноха»[105]. Все перечисленные здесь апокрифы объединяет то, что главные персонажи этих произведений постигают тайны мироздания чудесным образом. Передача этих сокровенных знаний и составляет содержание апокрифов.
В содержательно-тематическом отношении «Откровение Мефодия Патарского» представляет собой эсхатологический апокриф, который можно рассматривать как развернутое дополнение к положениям Св. Писания о конце мира. Если такие типологически родственные «Откровению» Мефодия апокрифы как «Видение апостола Павла», «Книга Еноха», «Вопросы Авраама» и «Хождение Богородицы по мукам» как бы осуществляют прорыв в будущее, раскрывая судьбу мира и человечества после второго пришествия, то «Откровение Даниила» и тесно примыкающее к нему «Видение Даниила», напротив, охватывают судьбы мира и человечества до Страшного суда и кончины мира. В сумме же они дают единую целостную концепцию судеб мира и его бытия.
Первая группа апокрифов сосредоточивает внимание на посмертном существовании душ, рисует картины рая и ада. «Откровение» Мефодия Патарского, наоборот, не покидает пределов мира посюстороннего. Апокриф «заземлен» на реалии действительности, насыщен историческим содержанием. Однако событийность в нем раскрывает свою смыслозна-чимость через предзнаменование того, что должно быть. Как следствие, оставаясь на почве исторической действительности, «Откровение» переполнено переживанием будущего.
Сугубо формально «Откровение» можно рассматривать как краткий, сжатый исторический очерк, объемлющий земной путь человечества от Адама и его потомства до царств «последних времен». Но на этом переходе от начала к финалу мировой драмы, историческая часть трансформируется в пророческую, повествуя о приуготованном будущем. По существу, в произведении создается преисполненный глубокого символического значения образ мировой истории, в соответствии с которым время-событийная по следовательность земного бытия человеческого дробится на семь тысячелетий, последнее из которых подводит к неизбежной встрече с вечностью.
Первый тысячелетний отрезок охватывает время от Адама и Евы до разделения рода Сифа и рода Каина. Второе тысячелетие включает в себя события от убийства Каина до потопа, третье — жизнь потомков Ноя, включая рождение изобретателя астрономии Мунта, вражду сынов Хамовых и Невродовых, вавилонское столпотворение. На четвертое тысячелетие приходится борьба потомков Хама с Невротом, завоевание Невротом Египта и победа потомка его Хозроя над сынами Хама. Пятым тысячелетием датируется поход потомка Мунта Сапсикара через Египет до пустыни Савской, откуда им вытеснены происходящие от Агари потомки Измаила, бежавшие в Етрив. Затем повествуется о войнах и пленении измаильтянами земли обетованной и об изгнании Гедеоном воинственных племен назад в Етривскую пустыню. Как отмечает В. Сахаров, измаильтянами здесь по ошибке названо племя мадианитское, которое было побеждено Гедеоном. (См.: Сахаров В. Указ. соч. С. 100). Историческое повествование разрывается введенным в него пророчеством, где говорится об исходе измаильтян из Етривской пустыни в преддверии конца мира. Согласно предсказанию, наследники Агари будут владеть всеми странами и никто не сможет победить их до истечения седьмой тысячи лет (до «времен седмиричных»). Единственным непокоренным царством называется богохранимое царство греческое.
В описании шестого тысячелетия воспроизводится последовательность смены великих царств: царство исполинское времен Неврота и Перса, затем идут Персидское и Вавилонское царства, их сменяет царство Медийское и, наконец, царство Александра Македонского. В этом месте вводится рассказ о нечистивых народах Гоге и Магоге, которые были заключены Македонским за северными горами. Судьбы носителей скверны увязаны с эсхатологическими ожиданиями, ибо конец заточения и явления в мир Гога и Магога должно произойти, согласно апокрифическому предсказанию, в «последние времена». Далее после этой вставки возобновляется рассказ о царстве римском и царстве греческом. Здесь же говорится о подчинении христианскому греческому царству египтян, евреев, персов, македонян. Повторяется мотив непобедимости христианского царства, которое падет только с истечением седьмой тысячи лет, а его властитель передаст царство Богу. Другими словами, вновь вводится пророчество об измаильтянах, о которых специально говорится, что время их в шестой тысяче лет еще не пришло.
Седьмое тысячелетие кульминационное и финальное в истории человечества. На нем фокусируются смыслозначимые для рода человеческого события. Подробно повествуется об исходе измаильтян и опустошениях, вызванных этим нашествием. Торжество иноплеменников объясняется не благосклонностью к ним божества, а возмездием христианам за прегрешения. Рассказ об измаильтянах венчает яркая картина ужасающих бедствий последних времен. Затем является греческий царь-освободитель, порабощающий измаильтян, после чего устанавливается мир. Мирное время обрывается новым знамением светопреставления — выходом из заключения Гога и Магога, несущих очередную волну страданий, беззакония, бесчестия. После этого посланный Богом архангел побивает нечистые народы. Далее в «Откровении» повествуется, как в Иерусалиме воцаряется греческий властитель, с правлением которого совпадает появление антихриста, затем следует самостоятельный рассказ о происхождении антихриста и его власти в мире. После победы над антихристом последний властелин передает Богу регалии земной царской власти, которые возносятся на небеса. Этим земная история завершается.
В литературе давно был показан сложносоставной характер «Откровения», очерчен круг непосредственных источников и идей, повлиявших на содержание памятника, ибо «Откровение» как из мозаики, было составлено из уже готовых элементов и блоков. Указывалось, например, на то, что предсказания о последних временах сближают апокриф с «Пророчествами Сивиллы», о золотом веке и мировом царстве. Тибуртинская Сивилла[106] включает появление Гога и Магога, пришествие антихриста, Страшный суд. Идеи эти были предвосхищены ветхозаветным мессионизмом, отраженным в «Письмах Соломона» и «Видении Даниила». В христианстве представления о мировом царстве соединялись с идеей конца света («Апокалипсис», «Послания Павла к солунянам»). (См. об этом: Истрин В.М. Откровение Мефодия Патарского и апокрифические видения Даниила. С. 10; Веселовский А.Н. Опыты по истории развития христианской легенды // ЖМНП. 1875. № 4. С. 304). Историческая часть представляет собой изложение библейской истории и наиболее значимых исторических событий, описание которых кочует из одной средневековой Хроники в другую. Самостоятельное происхождение имеют легенды о царе-устроителе и антихристе. Первоначально легенда о царе-устроителе существовала в Риме, где связывалась с именами Нерона и Августа. Позднее эта легенда