В вагоне второго класса кроме него ехала еще пара человек.
Через час поезд издал протяжный гудок, возвещая о прибытии. Рэд торопливо поднялся, но едва не рухнул обратно, когда вагон дернулся, останавливаясь. Восстановив равновесие, он поспешил к выходу. Проводник в серой измятой форме потеснился, выпуская юношу, зевнул и закрыл двери.
Рэд остановился посреди пустынного перрона, придержав клетчатый шарф от сильного порыва ветра. Его встретила тишина, молчаливо взирающий багряный лес с исчезающей в нем поросшей тропинкой и проржавевшая вывеска, на которой едва читалось название: «Уинтер Хилл».
Рэд заметил, что на перрон вышел не он один. В нескольких шагах от него застыл высокий мужчина в фетровой шляпе с широкими полями и длинном темном пальто. Зажав в зубах сигарету, он поставил у ног потрепанную кожаную сумку, судя по отметинам, пережившую уже сотню путешествий, и уставился на обглоданную ржавчиной вывеску. Порыв ветра едва не стащил с него чудную шляпу, но он не глядя поймал ее раскрытой ладонью и нахлобучил обратно на голову, пряча растрепанные каштановые волосы.
– И как это понимать? – недовольно протянул незнакомец, а затем посмотрел на Рэда тяжелым взглядом. – Эй ты. Красный берет. Это же Уинтер Хилл?
Рэд почувствовал, как запекло от возмущения щеки (все-таки не зря не хотел надевать этот яркий берет). Он набрал полную грудь воздуха, чтобы возмутиться на такое откровенное хамство, но тут же захлопнул рот, когда увидел на груди повернувшегося к нему незнакомца кристалл.
– Уинтер Хилл, – кивнул Рэд, зачарованно уставившись на амулет. – Вы Мастер, сэр?
– Мастер. – Голос мужчины напоминал скрежет наждачной бумаги. – Хвала Создателю, я не перепутал станции.
– Далеко вы забрались от столицы, – заметил Рэд и тут же ощутил дикое желание прикусить язык.
Мастера были профессиональными охотниками на чудовищ, и куда только не забрасывала их нелегкая работа. Рэд сморозил глупость, но, к его удивлению, Мастер даже не поднял его на смех.
– Работы нынче много, – лениво отозвался тот. – А что приличный юноша забыл в такой глуши?
– Приехал проведать бабушку.
– Твоя бабушка живет здесь? – Лицо Мастера приобрело несколько комичное выражение от удивления, но Рэду стало скорее тревожно, чем весело.
– Да. Из-за Инкурсии мы долго с ней не виделись.
– Говорят, в здешних землях после катастрофы никого не осталось. Кто-то успел уехать, а другие погибли. Храни Создатель их души.
– Она пожелала остаться, – со смехотворной уверенностью ответил Рэд.
Мастер продолжал смотреть на него со странным выражением лица, отчего внутри делалось неуютно, как будто тело стало враз несоразмерным и громоздким.
– Ну, по крайней мере, мы получили от нее весточку, как только Крестейр освободился, – попытался объясниться он. – Так что я должен увидеть ее и передать угощения от матушки.
Мастер вытащил изо рта незажженную сигарету, задумчиво повертел в пальцах и убрал в карман.
– До поселения же только пешком?
– Да, сэр. Здесь есть длинная дорога и короткая. – Рэд махнул рукой в сторону шуршащих на ветру золотых деревьев. – Могу показать, – скорее из вежливости предложил парень.
– Пойду длинной, нужно все осмотреть. Может, свидимся. Береги себя, красный беретик, – торопливо бросил Мастер, а затем схватил саквояж и поспешил к протоптанной, но изрядно размытой временем более длинной дороге.
Рэд остался один на перроне. Он посмотрел вслед мужчине. Что-то в поведении Мастера показалось ему странным, но что именно – юноша не смог определить. Он поудобнее перехватил ручки саквояжа и направился по тропинке прямо к лесу.
Несмотря на то что прошло целых шесть лет с его последнего приезда, тут мало что изменилось. Рэд отметил только изрядно заросшую дорогу, как будто здесь давно не ступала нога человека, и несколько поваленных деревьев. А так все было до боли в сердце знакомым: красные шляпки мухоморов, выглядывающих из опавшей листвы, запах прелого мха и влажной земли, скрип высоких сосен и шелест деревьев.
Лес вскоре закончился и выпустил Рэда из своих лиственно-хвойных объятий прямо на огромный луг с увядающими красками лета. Над сухими остовами тимофеевки и торчащими пушистыми кисточками овсяницы с криком вспорхнули черные галки. Рэд вздрогнул и вцепился обеими руками в саквояж, как будто стая птиц могла забрать его ношу. Вдали виднелся Уинтер Хилл, где и жила бабушка. Даже с такого расстояния Рэд видел, что поселение заброшено, и тревога заворочалась в его душе. Но юноша решил, что причина тому – разговор с Мастером.
Однако чем ближе он подходил, тем больше уверялся: из Уинтер Хилла и правда все уехали. Или умерли?
«Как только бабушка не боится оставаться здесь одна? Надо уговорить ее переехать в город», – подумал юноша.
Дома выглядели обветшалыми, кое-где рассохлись и повисли ставни с облупившейся краской, а некоторые окна и вовсе были заколочены. Не было слышно ни лая собак, ни звуков прочей живности, а огороды пришли в запустение. Рэд проскользнул в открытую дверь высоких ворот, обратил внимание на поскрипывающий от ветра сломанный флюгер на одной из крыш и осторожно ступил на пустые улицы. В дождь здесь всегда размывало дорогу, и местные каждый год клали на нее свежие доски, чтобы перемещаться между домами не по грязи. Сейчас земля была сухая, с прогнившими тут и там деревянными щепами от тех самых самодельных дорожек. У крылец и в палисадниках проросла неопрятная трава и сорняки, сжурившиеся от наступления холодов.
Приближаясь к родному дому, Рэд уже готовился к тому, что его встретят пустые темные окна, покосившаяся от времени калитка и зеленый забор – но не бабушка. Мысленно юноша уже принялся представлять, что он скажет матушке и как будет искать бабушку. Однако в окнах теплился свет, а из трубы тонкой струйкой начинал подниматься дым, будто только-только зажгли камин.
Рэд приободрился, рывком открыл скрипнувшую проржавевшими петлями калитку и буквально взлетел по тропинке к низенькому крыльцу. Сухие листья аккуратными кучками были собраны под почерневшей мертвой яблоней, на которой сидел жирный ворон. Рэд постучал костяшками по двери, взволнованно прислушиваясь к тому, что происходило