Отвожу взгляд, мысленно прощаюсь с Академией, и в глазах щиплет от этого. Я не сделала ничего плохого и правда очень стараюсь. И учусь не хуже ксорианцев, а он…
Ректор ласково берет меня за подбородок и поворачивает голову к себе. Заглядывает в глаза пронзительным взглядом, точно читает, что за мысли у меня в башке.
— Есть один вариант, при котором я готов терпеть тебя в Академии, — вдруг тихо, но строго произносит он. — Но вряд ли он придется тебе по душе.
5. (Таррел)
Два часа назад
Селварис входит в мой кабинет без стука. По напряженному лицу и сдвинутым бровям понимаю, что у него что-то серьёзное.
— Таррел, у нас на борту лишний пассажир, — произносит он без приветствия.
Я отрываю взгляд от голограммы на столе и, едва приподняв бровь, произношу:
— Поясни.
— Полукровка среди курсантов, — отрывисто отвечает Дарий. — Она подралась с другим курсантом, и я заметил, что у неё линзы.
Внутри всё холодеет. Полукровка на борту орбитальной станции. Это неслыханное нарушение! Если эта информация всплывёт, скандала не избежать. Процедура отчисления требует строгого соблюдения правил, а депортация на Ксор — веского обоснования. То, что полукровка полгода скрывалась среди ксорианцев, выяснится и станет пятном на репутации Академии.
Я не показываю гнева, лишь сплетаю пальцы перед собой.
— Кто ещё в курсе?
— Только мы с тобой, — отвечает Селварис. Его голос твёрд, но я чувствую напряжение. — Мелисса Мэлтис. Наверняка шпионка. Надо принять решение, что с ней делать.
— Отчислять, естественно, — говорю ровно. — Но сначала допросить. Я займусь.
Селварис кивает и уходит. А я открываю личное дело Мелиссы Мэлтис.
Полгода. Полгода она оставалась незамеченной. В голове не укладывается, как ей удалось столько времени водить инструкторов за нос.
Полукровки, даже если замаскируются под нас, — наденут линзы и блокиратор альфа-волн — не в состоянии пройти вступительные испытания. Их бракуют ещё на этапе отбора. А эта… Она не просто проникла в Академию, но и держалась молодцом. Значит, училась так, чтобы не отчислили. Выдающийся экземпляр.
Открываю табели оценок. К моему удивлению, она отлично учится по всем основным предметам. У неё прекрасно работает мозг как в гуманитарном, так и в техническом направлении. Десять из десяти по Космической инженерии и механике и столько же по Биологии и медицине в космосе. Единственное, что у неё не на десятку, а всего на семь баллов — Выживание в экстремальных условиях и силовые дисциплины, типа Рукопашного боя.
То есть передо мной отличный образчик гибрида, уступающего чистокровным ксорианцам только физически. Ментальные способности у неё в полный рост. Интересно. Внутри возникает чувство, которого там быть не должно — любопытство. Я давно держу эмоции под контролем. Это позволяет управлять Академией четко и строго. А обнаружение полукровки в рядах курсантов выбивает меня из привычного ритма. Злит и интригует одновременно.
Направляясь в допросную, уже думаю, как построю беседу. Она наверняка с блокиратором, так что неконтролируемого влечения можно не опасаться. А значит, я буду давить Силой и убеждать сознаться словами, возможно, угрозами. Хотя, думаю, она не будет в состоянии заблокировать чтение мыслей, так что я смогу закончить этот допрос очень быстро.
В голове всплывают воспоминания о давней искрометной связи с полукровкой. Короткий и совершенно улетный роман, продлившийся месяц или и того меньше. Но эти воспоминания посещают меня до сих пор.
Полукровки сочетают в себе эмоциональность людей и ментальную Силу ксорианцев. А ещё альфа-волны — встроенный афродизиак, который напрочь свинчивает крышу и срывает всякие тормоза.
Открываю себе дверь вживленным в руку чипом и вхожу в допросную. Взгляд цепляется за хрупкую невысокую, а в сравнении с ксорианками, и вовсе мелкую девчонку. Она немного напугана, смотрит на меня огромными глазами, которые притягивают, несмотря на линзы. На щеке наливается лиловым здоровенный синяк.
В штанах против воли все мгновенно каменеет. Вот же срань. Я чувствую её альфа-волны. Как, если на ней блокиратор? Может, сломался в драке? Но тогда Селварис пришел бы ко мне с стояком до потолка. И вообще в Академии начался бы дикий хаос. Нет. Тут что-то другое.
Я велю ей сесть, а сам нахожу блокиратор альфа-волн у неё под волосами. Отличная модель, дорогая, должна была сработать. Без него меня охватывает дикое желание, но я сдерживаюсь, чтобы все-таки договорить. Какая же сексуальная дрянь! И пахнет от неё смесью ароматов карамели и лилий.
Контролировать себя рядом с ней невероятно сложно. Я бы хотел к ней не прикасаться, но рука сама тянется к её груди, пальцы захватывают сосок. Я веду диалог, и полукровка отвечает, что пришла сюда учиться. Ну-да, ну-да. Читаю мысли, когда умудряюсь словить сосредоточенность. Не врет, если верить образам у неё в голове.
Черт, заводит так, что я не могу удержаться. Её оголенные эмоции — желание, страх, возбуждение — всё это обрушивается на меня, захлестывает сокрушительной волной. Она чувствительная и резонирует со мной на уровне, который я никогда не испытывал с нашими женщинами. На языке так и вертится слово «совершенство», но я не позволяю себе его произнести.
Она не сопротивляется, не может. Её тело не подчиняется разуму. А моё — приказам здравого смысла. Она реагирует на меня безусловно, не в силах противостоять альфа-волнам.
Двечонка подаётся вперёд, выгибается, словно сама ищет продолжения, а я позволяю себе исследовать её тело, отмечая каждую пробежавшую по её будоражащим изгибам дрожь, каждый выдох, каждый стон. Мы сливаемся в неистовом сексе, заставляя друг друга терять контроль.
Отлично кончив в её благодарный рот, усаживаю девчонку на стол. Надо уже довести этот допрос, каким бы нелепым он ни казался, до логического завершения и принять решение, как с ней поступить.
Она нацепляет чип, но он совсем слегка глушит её альфа-волны, так что её возбуждение едва ли падает.
Её исступленная решимость сделать что угодно, лишь бы не депортация, забавляет меня.
Хотя, если не кривить душой, я только пытаюсь казаться себе таким хладнокровным и принципиальным.
Скандал с её отчислением никому не нужен. Но это полдела.
Я стою рядом с ней, опираясь руками о стол по сторонам от её бедер, и понимаю, что не хочу отпускать её от себя. Не хочу даже из рук выпустить. Я хочу оставить её себе, запереть в каюте и иметь пожизненный доступ к её горячему бомбическому телу, к её оголенным эмоциям, к тому, что только что испытал. Эта полукровка превзошла даже стародавние влажные ощущения от предыдущей такой связи.
Да. Это идиллическая картинка, но она вдыхает мощь в опавший было член, и желание вламывается в мозг с новой силой. Я по глазам полукровки вижу, что она снова готова мне отдаться, но я хочу дать ей время отдохнуть, да и собственные мысли в порядок привести не мешает.
— Есть один вариант, при котором я готов терпеть тебя в Академии, — тихо произношу ей в лицо, удерживая за подбородок. — Но вряд ли он придется тебе по душе.
В глазах девчонки тут же высыхают проступившие было слезы.
— Какой? — Она приободряется и сосредоточенно смотрит на меня.
Ох чё-орт. Этот взгляд. Внутри теплеет и разливается приятно щемящее ощущение собственной власти над этой девчонкой. Она правда пойдет на любые мои требования. Итак. Чего я от неё хочу?
6.
Я вся обращаюсь в слух. Глаза ректора гипнотизируют мои. Я снова дико его хочу, хотя между ног уже ощущается легкий дискомфорт от усталости.
— Тебе придется доказать, что ты достойна оставаться среди ксорианцев, — холодно говорит он. — Со своей стороны я поспособствую, чтобы тебя не раскрыли.
Мелко киваю, ощущая, что на лице сама растягивается широченная улыбка. Меня до макушки затапливает радость. Я докажу! Я всем докажу, что я ничем не хуже чистокровных ксорианцев! А ректор Крейт только что сказал, что поможет! Видимо, сам факт, что я тут оказалась, повлечет скандал и ударит по Академии.