На суде Тук не появился, да и чем занимается теперь, Яр толком не знал – слышал только про развод, про то, что Тук продал недостроенным дом – и всё. Так что увидеть его теперь было равноценно тому, чтобы встретить привидение – за прошедшие годы не постаревшее, не помолодевшее и не изменившееся вообще ни на грамм.
– Привет, – произнёс Яр и прокашлялся.
Тук смотрел на него лишь секунду, а затем перевёл взгляд на конвоира. Кивнул ему, не говоря ни слова, и тот, двумя ловкими движениями перестегнув наручники Яра так, чтобы они оказались впереди, вышел за дверь.
Яр проследил за ним взглядом и неторопливо двинулся к столу. Находиться рядом с Туком было тяжело. Почему-то он чувствовал себя дураком.
– Привет, – произнёс Тук наконец и откинулся назад. Теперь он разглядывал Яра без всякого стеснения.
– Посмеяться пришёл?
Тук покачал головой.
– Идиот, – коротко сказал он.
Яр поджал губы. Он по-прежнему считал, что не надо было воровать, но всё же не мог не признать, что если бы тогда не сменил Тука на Романа, ничего этого бы не произошло.
– Можешь вытащить меня? – спросил он после долгого молчания.
Тук покачал головой.
– Тогда нахрена, чёрт бы тебя побрал, ты пришёл? – Яр вскочил и навис над столом, но Тук не шевельнулся и, повисев над ним так несколько секунд, Яр снова сел.
– Спросить. Может надо чего.
Яр задумался, но пока он думал, слово сформулировалось на языке само:
– Телефон.
Тук кивнул.
– Что ещё?
Яр помолчал.
– Не знаю. Не хочу напрягать.
– И правильно, – Тук усмехнулся. – Золотую рыбку читал.
Яр ответил ему такой же усмешкой.
Тук встал.
– Пожал бы руку, – произнёс Яр, – но…
Тук, впрочем, не собирался уходить. Просто подошёл к окну и закурил. Потом помахал пачкой в воздухе, как бы предлагая Яру одну.
Яр покачал головой. Он твёрдо решил завязать.
– Про Яну расскажи, – попросил он наконец, чувствуя, что не может больше держать в себе этот вопрос. – Что она решила? Что я грохнуть хотел её?
Тук покачал головой.
– Бегала, просила помочь. Я не помог.
Яр закрыл глаза и зажмурился. Яна вдруг предстала перед глазами будто живая.
– А почему… Почему не пришла? – спросил он хрипло, но ответа не услышал, и, только открыв глаза, понял, что Тук просто пожал плечами.
– Я ей кто?
– Никто, – согласился Яр. Помолчал, но всё же добавил. – Слушай, ты это… Береги её. Она не виновата, что я такой урод.
– Сам бы не догадался, – Тук зыркнул на него искоса зло и снова посмотрел в окно.
Снова наступила тишина. Курить вдруг захотелось невыносимо – просто чтобы почувствовать хоть на пару часов, что он не в тюрьме. Что всё может быть хорошо.
– Ладно, – сказал Тук, отбрасывая прочь бычок. – Я пошёл. Точно сам разберёшься с остальным?
Яр молча кивнул.
Главное было решено, и через три дня у него появился телефон. Но и от того, что с Туком всё решено, стало неожиданно легко – будто со спины свалился привычный уже мешок.
Дальше начиналось то, что Яр уже делал – когда-то давно. То, что давно уже свалил на помощников и секретарей, но что ещё не забыл до конца.
Один звонок за другим – он пробивал старые связи, выяснял, кто готов работать с ним и за что. Оказалось, что поставщиков достаточно – оставалось только организовать оплату.
Яр колебался недолго. Деньги из Швейцарии достать было нельзя, и он решил пока что продать дом – всё равно Яр никогда не испытывал по отношению к этому месту особого тепла. Он строил его только потому, что такая жизнь, казалось, подходила Яне больше всего – но это не помогло, дом Яне с самого начала пришёлся не по вкусу, и теперь, думая о нём, Яр вспоминал в основном Миру с её меховыми кашне.
Яр пока не готов был признаться себе, что Мира стала его ошибкой номер два, но в глубине души это уже почти понимал.
И всё равно нужен был посредник на воле, который взял бы всё на себя.
Звонок Туку дался ему нелегко. Да и Тук, казалось, не горел желанием услышать бывшего главаря. Выслушав всё, он долго молчал, а потом спросил с непривычным ядом в голосе:
– А если украду?
– Я это учёл. Мне половину оставь.
На том разговор был завершён, и через три дня к Яру приехал адвокат, который помог оформить доверенность. Дело стремительно входило в знакомую колею.
О поставках договаривались с местными и с охраной, а также с теми из зэков, кто мог выходить в посёлок. Проносили не помногу, но достаточно часто и стабильно. Сахар, консервы, курево – прежде всего. Наркотики и баб – как элитный товар.
С наркотиками Яр связываться не хотел вообще. От нариков толку по его твёрдому убеждению было мало, а каналы свои он слишком уж давно перекрыл. Но выпускать из рук такой хороший поводок не хотелось ещё сильней – и Яр постепенно склонялся к тому, что можно заняться и наркотой.
– Не пойду, – бросил он разбудившему его шнырю. Сам он на баб не вёлся ничуть – то ли возраст, то ли что-то ещё. – Вали, если надо. Хрюшка, а ты сиди.
Парень с выпученными голубыми глазами, ничуть не похожий на свинью, выглянул из-под шконки и тут же нырнул обратно в темноту.
Яр покопался под подушкой и, откопав пачку сигарет, закурил. Зэки, видимо, ожидавшие его разрешения, потянулись из камеры один за другим. Хрюшка зыркал на них со своего места злыми глазами, пока дверь не закрылась, а затем, не дожидаясь приказа, вынырнул и, подскочив к ней, заблокировал ближайшим столом.
Считалось, что Яр трахает петухов. Если быть точным, одного конкретного петуха. Вопросов не возникало ни у кого, потому что уже начинался декабрь, а нормальному мужику четыре месяца без секса вроде как перебор.
На деле же на Хрюшку у Яра не вставало так же, как и на купленных им же самим шлюх.
Но Хрюшка годился кое для чего ещё. Его никто не замечал – потому что на таких, как он, не принято было даже смотреть, а вот сам паренёк, которого звали на самом деле Севой, замечал всё. Его не приходилось покупать за баб – он легко соглашался работать за еду, и хотя