У синьора Петтини была большая голова, большой нос, широкий рот и огромные уши, почти в половину длины головы. Всё в этом мужчине было огромным. Брови тёмные и густые, губы пухлые… только глаза немного маловаты. У обычного человека они выглядели бы нормальными, на фоне крупных черт лица Петтини они просто терялись.
Николетта пыталась представить мужчину дома, с женой и детьми, более молодым, но у нее ничего не получалось, образ не оживал.
– Я правильно понимаю: вы пришли к нам чтобы мы…нашли вора? -Весьма холодно поинтересовалась Пенелопа.
– Блестящий вывод. – Снова поднял палец вверх гость.
Выпроводив душного синьора, женщины расположились на кухне. Поздно сушить перцы, теперь нужно готовить из них пеперонату, потом раскладывать по горшочкам… То самое солнышко, все знают, что нет ничего более яркого, теплого и напоминающего о лете, чем пепероната.
– Неужели ты хочешь согласиться?
– Если бы у него украли что-то нужное, дорогое, я бы отправила его к карабинерам. Но ты не думаешь, что кражи слишком странные? Кому нужно семь распорок для обуви и восемь наволочек, или сколько там их украли! Навести его, Летта Денизи, осмотрись, а потом решим. Кстати, мы приглашены в гости.
Николетта вопросительно уставилась на подругу.
– В деревне появилась новая семья. Купили дом Кончетти, тот, что с садом, за утесом. Устраивают званый ужин и нас пригласили.
– Так вот о ком сплетничал весь рынок. Семья с двумя дочерьми откуда-то с севера. Интересно. То есть мы принимаем приглашение?
– Не мы, а ты. Стара я по вечеринкам бегать. А ты сходи. Уверена, что и твоего Бани пригласили, составишь ему компанию. Кстати, он придет сегодня на ужин?
* * *
Поедая пеперонату, а потом колбаски и, наконец, ежевичный пирог, Брандолини оттаивал. В камине потрескивали дрова, в обществе Пенелопы и Николетты карабинеру было так уютно, что он обмякал, расслаблялся, добрел. Чем они обычно и пользовались, выуживая сведения о расследовании. Но сегодня у него была для них своя история.
– Вивальди,– мягко улыбнулась Пенелопа. – Но почему именно Вивальди?
– Кто ж поймет бред сумасшедшего!
– Хотя я не удивлена. Вивальди всегда отличался общением с темными силами. Вы же знаете, что он был священником, но перестал служить мессы, потому что это причиняло ему невыносимые физические страдания.
– Вы что, верите в этот бред со сном?
– Николетта, которая все это время кашляла, подавившись от смеха пирогом, наконец отдышалась и рассказала другую историю – с кражами у их утреннего гостя.
– Только не говорите, что вы решили взяться за это дело!
– Дорогой марешалло, помните, в «Собаке Баскервилей» Конан Дойла кража одного ботинка казалась абсурдной?
Брандолини лишь руками развел. Пусть дамы развлекаются, главное, не лезли бы в его расследования, тем более после предупреждения новой начальницы. Они обсудили приезд новой семьи, договорились, что Николетта и карабинер примут приглашение на ужин, хотя Брандолини немного поворчал по этому поводу.
– Они все делают правильно,– сказала Николетта. – Хотят влиться в жизнь деревни. Очень важно общаться друг с другом. – Она погрустнела, вспомнив, что еще два года назад сидела одна в своей бетонной каморке. А ведь ее могла постичь участь несчастного, о котором она прочла утром в газете! – Представляете, его нашли мертвым только через пять дней! А если бы у него были близкие друзья…
– Кого нашли мертвым?
– О чем ты, Летта Денизи?
– Преподавателя музыки из Матеры.
Брандолини неожиданно оживился. – А как его звали, помнишь?
Николетта подняла глаза к потолку, но тут же покачала головой. – Не помню. А разве это важно? Куда я положила газету…
– Не ищи,– Пенелопа взяла в руки планшет. Через пару минут объявила: – Его звали Микеле Капотонди. Преподаватель по классу скрипки.
Брандолини вытаращил глаза.
– А там написано, как он умер?
– Написано, что причины не установлены, о них объявят после вскрытия. Его только вчера обнаружили. Вы же позвоните коллегам в Матеру? – Поинтересовалась Пенелопа.
– О чем вы? – Удивилась Николетта.
– О том, что Бани только что рассказал нам историю, в которой фигурировал учитель музыки из Матеры по имени Микеле Капотонди.
Николетта изумленно покачала головой. Почему Пенелопа сразу улавливает и запоминает все детали, а она пропустила имя мимо ушей?
– Мне не хочется делать официальный запрос, я лишь хочу выяснить, имеет ли эта смерть какое-либо отношение к делу, которое я… вернее, которого пока нет, но оно может им стать. Всё зависит от того, как умер Капотонди.
– Заодно спроси, может там и распорки для обуви обнаружатся? – Рассмеялась Николетта.
Глава 2.
– Симоне, я не понимаю, почему ты входишь в дом в таком виде. То, что мы переехали в этот… эту… деревню, не означает, что можно не следить за собой. Меня это беспокоит! Сложно умыться?
Симоне Альбани ухмыльнулся. Еще вчера успешный и элегантный миланский бизнесмен, он по-прежнему производил впечатление на окружающих: красивый мужчина с морщинками вокруг глаз, которые его не портили, наоборот, придавали мужественности, яркие голубые глаза, слегка поседевшие виски уверенного в себе мужчины за сорок.
– Carissima, мне очень нравится в этой… деревне.
– Я рада, что ты нашел занятие по душе. Никогда бы не подумала, что ты будешь заниматься кладкой стен, как простой рабочий. Но если каждый раз, когда захочешь попить воды, будешь заходить в дом в таком виде, у меня и у девочек случится аллергия. Кто должен после тебя пылесосить?
– Скажи мне, дорогая, ты лучше себя чувствуешь? Я понимаю, что мы только переехали, еще многое нужно распаковать, но ты же успокоилась? Этот
городок выглядит тихим и умиротворенным, то, что нам надо.
– Все хорошо, tesoro. – Адальджиза одернула кардиган, купленный на миланской неделе моды. Совсем не из тех, взрывающих глаз и мозг моделей, которые показывают на подиуме. И если вы думаете, что стиль «old money» вышел из моды, достаточно посмотреть на Марианеллу, чтобы осознать – это не мода, это образ жизни.
– Наше решение уехать из Милана было просто блестящим! Отец стал спокойнее, девочки играют на свежем воздухе и нам не приходится о них беспокоиться.
– Боже, видела бы это Камилла…
– Мы уехали из Милана, чтобы жить нормальной жизнью подальше от таких, как Камилла. В этом и суть, дорогая.
– Камилла моя лучшая подруга.
– Она гадюка. – Лицо Симоне покраснело. Мы здесь, вот что важно. Так будет лучше для всех нас. Куда ты смотришь?
Адальджиза показала пальцем на темное пятно на потолке. – Когда мы смотрели дом, я этого не заметила. Видишь, в крыше течь. Нам