– Не-а, не воспримите! Вы слишком умны, чтобы верить весенним миражам. Да и я… – Лея мягко улыбнулась. – Никак не похвастаюсь своими регалиями! У меня дома лежат «корочки» доктора медицинских наук… Была, как говорят, лучшим психиатром Москвы!
– Была? – вздернул бровь Аарон, тут же подумав, что мимика проявит морщины на лбу. Годы, годы…
Гарина энергично кивнула.
– Медицина – пройденный этап. Главные тайны мироздания – на стыке наук! Так что вот… Летом поступаю на физфак.
– Чем лучше узнаю вас, Лея, – усмехнулся Глебский, засмотревшись на собеседницу, – тем сильнее восхищаюсь! М-м… Скажите… Я у вас в разработке, или как?
– Или как!
Аарон дернул уголком губ, любуясь безупречными зубками доктора медицинских наук.
– Я готов сотрудничать, Лея, если вам нужно мое сотрудничество, – медленно проговорил он.
– Нужно, комиссар! – глаза Гариной полыхнули ясным голубым цветом. – И спасибо за доверие. Кстати, никакого коварства с нашей стороны – мое начальство сразу запретило обычные подходы. Ну, там, компромат или деньги… Вы уникум – сумели остаться честным и не брать взяток, на вашей-то должности! Одно это обстоятельство стоит кучи хвалебных характеристик.
– Уникум! – фыркнул Глебский. – Только учтите, Лея, шпион из меня никакой, я всего лишь сыщик.
– Вот в этом качестве вы нам и нужны! – с чувством сказала Лея. Помолчав, она заговорила серьезным тоном. – У нас ЧП, комиссар. Спасая двух товарищей в «Гамме», схваченных ФБР, опергруппа из трех наших агентов попала в засаду. Никого не убило – фэбээровцы применили электрошокеры. Оперативники отключились на каких-то пять секунд…
– Паранормы, – тонко улыбнулся Аарон.
– Совершенно верно! Опера́ разозлились, похватали джи-менов и стерли им память за последний час, но… По всей видимости, вся эта дурацкая засада послужила всего лишь отвлекающим маневром. Трое наших благополучно вернулись в ангар… Кстати, мы с вами его проезжали! Ту парочку, схваченную фэбээровцами, мы тоже спасли, но…
– …Был и шестой, – договорил Глебский, понятливо кивая, – неизвестный.
– Да, – утвердительно кивнула Лея. – Вот как раз это уравнение с одним неизвестным и нужно решить. Беретесь?
Комиссар изобразил глубокую задумчивость.
– Ну-у… Отпуск я не догулял, недельки две у меня еще есть… Берусь!
Гарина торжественно протянула ему руку, и Глебский осторожно ее пожал, поражаясь, до чего нежна и бархатиста девичья кожа.
«Всё будет хорошо, – вспомнил он, – и даже лучше!»
Документ 14
КГБ СССР
ЧГУ
Управление СБС по «Альфе»
Начальнику УСБС М. Т. Исаевой
Лично, служебное
Дата: 20 марта 2019 г.
Автор: Л. М. Гарина, ст. лейтенант
Псевдоним постоянный: «Рожкова»
Статус: руководитель-исполнитель
Содержание: независимая оценка советского общества
Гриф: секретно
Тов. Исаева!
Это, скорее, не письмо, а доклад на основе анализа наших «скреп и устоев» со стороны дружественного товарища – комиссара спецподразделения израильской полиции А. Глебского. Начну, пожалуй, с отрывка из мемуаров моего отца:
«Возможно, возможно … – мелко покивал Юрий Владимирович. – А, впрочем, главная моя идея, так сказать, основополагающая, заключалась совсем в ином … Я хотел вырастить новое, «социалистическое дворянство»! Уверен, Миша, страну на первое место в мире выведут не «бойцы идеологического фронта», а «технари- головастики», романтически настроенные, внутренне свободные, а потому фрондерствующие… конечно, без покушения на основы социализма, хе-хе … Что-то типа героев фильма «Девять дней одного года»! А что, думаю? Создам соответствующие элитные вузы, подниму респект отдельных действующих… Логика была в том, чтобы выпускники этих вузов получали престижные рабочие места с относительно высокой зарплатой – и становились кадровым резервом партии. А в итоге эти люди и составят элиту власти, в первую очередь – элиту КПСС!»
Я исхожу из того, что данная идея Ю. В. Андропова удалась, а отдельные события в девяностых, вроде истории с «тремя любовницами Гарина» и «Прорывом Инферно» в Подмосковье ускорили процесс трансформации советского общества в так называемую «открытую технократию». К моменту «хронодиверсии» эта трансформация практически завершилась.
И что мы имеем по факту?
А имеем мы общество, в котором ведущую роль в управлении государством играют специалисты: инженеры, учёные, экономисты, системные аналитики и другие эксперты, принимающие решения на основе науки, технологий и рациональных расчётов, а не идеологии, традиций или политических интересов.
Главным источником авторитета становится не происхождение, богатство или партийная принадлежность, а профессиональная компетентность и способность эффективно решать сложные задачи. При этом решения принимаются на основе данных, научных моделей, алгоритмов и прогнозов, а не эмоций или идеологических установок.
Таким образом, автоматизация, цифровизация и искусственный интеллект играют ключевую роль в экономике и социальной организации. Бюрократия нового типа – это специалисты-технологи, опирающиеся на объективные показатели (производительность, эффективность, устойчивость), а не на политические лозунги.
Возникает новая элита, та самая, о которой говорил Андропов незадолго до своей кончины – технократы, специалисты, управляющие сложными системами. Их роль может вытеснять традиционные политические элиты.
Преимущества такой системы: более эффективное и рациональное управление экономикой и инфраструктурой. Снижение коррупции и популизма (именно снижение, а не искоренение), поскольку все решения действительно основаны на объективных данных. Быстрое внедрение научно-технических достижений. Возможность устойчивого развития при грамотном распределении ресурсов.
Недостатки и риски, которые занудливый Глебский заметил в первую очередь:
власть экспертов может ограничивать участие граждан в принятии важных решений (а может и не ограничивать!);
отдельный человек может восприниматься как элемент системы, а отсюда – отчуждение личности;
замкнутость и закрытость технократической элиты;
риск технологического детерминизма – веры в то, что технологии сами по себе решат все проблемы.
Но на деле всё устроено гораздо изящней.
В нашей стране любой гражданин имеет шанс занять высокий пост или получить доступ к управлению, если демонстрирует высокий интеллект, компетенции, креативность и ответственность.
Отбор ведётся объективно – с помощью тестов, симуляций, данных о деятельности и реальных результатах, а не через субъективное мнение людей. Образование и подготовка к участию в управлении становятся центральной частью системы.
Пример механизма: школьники и студенты проходят многоуровневые тесты и проекты, оценивающие аналитическое мышление, творческие способности, моральную устойчивость и социальную эмпатию. Лучшие кандидаты получают доступ к «технократическим академиям», где их готовят к управлению, проектированию систем и принятию решений.
Взрослые граждане могут пересдавать тесты или повышать социальные рейтинги через реальные достижения – тем самым вход в элиту остаётся открытым на протяжении жизни.
Система отбора публична и прозрачна: результаты тестов и рейтинг компетенций видны обществу, что снижает риск коррупции и кумовства.
В результате элита постоянно пополняется новыми, талантливыми участниками, имеется стимул к образованию и развитию личности для всех граждан.
Потенциальные риски тоже есть, приведу парочку:
Опасность редукционизма: человеческие качества не всегда можно объективно измерить тестами.
Этический вопрос: кто разрабатывает эти тесты и