Гюнтер так распалился, что принялся размахивать руками, и Кларе пришлось оттащить Флипа в сторону. А то ведь ненароком можно было и в самом деле получить по зубам.
– Но при чем здесь витрины и погромы? – не унимался Флип.
– Лес рубят – щепки летят, – хмыкнул Гюнтер. – Деремся как умеем. Мой папаша, гореть ему в аду, всегда говорил: если хочешь победить в драке, то бей первым. Толковый был старикан, даром что за старого короля готов был глотку перегрызть. Пристрелили его, когда Революция случилась.
Лицо Гюнтера помрачнело, и на секунду Кларе показалось, что глаза кочегара увлажнились. Но нет, это были лишь капли дождя на веках. Флип хотел что-то сказать, однако Клара дернула его за руку.
– Не заводись. Не время.
Они молча миновали мост, каждый погруженный в свои мысли. На другом берегу Клара почувствовала себя спокойнее. Вместе с вонью Мон-Флер ушло и ощущение нависшей угрозы. Она даже выпрямилась, будто на плечи перестал давить невидимый груз.
У них ушло не меньше часа на то, чтобы добраться до отеля – по пустым улицам и переулкам, мимо стоящих машин и трамваев. Город был тих и спокоен, нигде не слышались голоса, на мостовых и набережных ни одного прохожего. Лишь один раз им встретилась прогуливающаяся компания брешистов. Гюнтер поприветствовал их коротким выкриком: «Порядок и Процветание!» Брешисты ответили тем же, прежде чем раствориться в темных подворотнях, должно быть, в поисках врагов Республики. Что бы там Клара ни думала о взглядах Гюнтера, без кочегара и его приятелей возвращение домой могло закончиться и не так удачно. Наверное, эти парни были не такими плохими ребятами, подумала Клара, и руководствовались они самыми лучшими побуждениями. Они действительно верили в то, что поступают правильно… Но потом она вспомнила окровавленное лицо мясника, которого они с Флипом встретили по дороге в Мон-Флер. Правильно или нет, но существует предел, до которого цель оправдывает средства, а брешисты этого предела не видели или не хотели видеть. Им нравилось то, что они делали, – вот что самое гадкое. И пусть сейчас они шли вместе, Клара прекрасно понимала, что они никоим образом не на одной стороне. Поэтому она крепко сжимала ладонь Флипа, намеренно и напоказ дистанцируясь от сопровождающей их компании… А еще потому, что ей не хотелось его отпускать, но об этом она запретила себе думать.
Перед отелем они остановились. Гюнтер обменялся рукопожатиями со своими приятелями, и те растворились в ночи. Клара понятия не имела, как с ними прощаться, и потому лишь кивнула им вслед, впрочем, никто из брешистов не обратил на нее внимания. Затем она повернула ручку и открыла дверь.
На пороге стояла мадам Буше с лицом мертвенно-бледным как рыбье брюхо.
– Ты?! Ты?! – проревела она жутким голосом. – Где Дафна?!
Глава 55
Поспевать за Хавьером оказалось непросто, особенно теперь, когда тот загорелся идеей во что бы то ни стало добраться до кабаре «Лошадка». Капитан Варгас гордился тем, что он, несмотря на возраст, держит свое тело в отличной форме. Но сейчас он порядком запыхался. Ноги у Хавьера были длинные, как у цапли, и на один его шаг капитану приходилось делать полтора, а то и два своих. Неудивительно, что после происшествия на вокзале этого горе-художника так и не смогли догнать.
– Вот здесь мы и срежем, дружище. – Хавьер указал на решетку ограды, тянущуюся по краю парка.
Варгас принюхался. Ветер донес ароматы давно не чищенных конюшен.
– Значит, вы твердо решили пойти через зверинец?
– А что такого? Да не дрейфь, дружище! Львы и тигры по клеткам сидят, не укусят.
Варгас потер скулу.
– Пожалуй, тигры и львы беспокоят меня в последнюю очередь. Но мне бы не хотелось встретиться с ночным сторожем.
Хавьер хлопнул капитана по плечу.
– С этим порядок, – сказал он. – Тут ночным сторожем одноногий дедок, тугой на ухо. Ночью он из своей будки носа не кажет, проверено. У него слона уведут, он и то не заметит.
Капитан задумался.
– А зачем кому-то воровать слона?
– Да мало ли? – развел руками Хавьер. – Полстраны мяса недоедает, а этот слон – это же хренова гора мяса, понимаешь. Хватит на весь Мон-Флер и еще останется.
Он прошел вдоль ограды, постукивая пальцами по прутьям решетки. По ту сторону продолжался парк с раскидистыми кленами, вязами и ивами. Влажные листья блестели, будто покрытые леденцовой глазурью. Где-то в глубине парка протяжно крикнула птица – с учетом того, где они находились, капитан не рискнул бы предположить, какая именно.
– Пойдем, дружище, – снова позвал Хавьер. – Я уже тысячу раз ходил этой дорогой.
Он взялся за прутья ограды и подпрыгнул, пытаясь дотянуться до верхней перекладины. С первого раза не получилось, и он прыгал так еще пару минут, прежде чем смог ухватиться. Варгас с интересом разглядывал острые, как наконечники копий, навершия ограды. В городе рассказывали, что на этих прутьях солдаты одного из драгунских полков во время Революции казнили офицеров, отказавшихся перейти на сторону Республики. Правда это или нет, капитан не знал, однако ему не хотелось бы повторить подвиг тех несчастных, до конца оставшихся верными присяге.
– Слышь, дружище Антуан, подсоби, – пропыхтел Хавьер, извиваясь на перекладине, как червяк на рыболовном крючке. Сил подтянуться самому ему не хватало. Капитан мысленно выругался, но подошел к своему «приятелю» и, поддерживая под ноги, помог вскарабкаться наверх. Хавьер перевалился через решетку, точно в его теле совсем не было костей. Только это и объясняло, как ему удалось не пораниться и не переломать себе руки и ноги – он рухнул на другой стороне ограды, точно